Wikivoyage

< Wikivoyage:Википроект:Альтернативные викиэкспедиции
Когда ты стоишь один на пустом плоскогорье, под
бездонным куполом Азии, в чьей синеве пилот
или ангел разводит изредка свой крахмал;
когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.
И.А. Бродский, 1987 г.
Карта

1 Новосибирск

2 Барнаул

3 Бийск

4 Исток реки Обь

5 Сростки

6 Горно-Алтайск

7 Семинский перевал

8 Перевал Чике-Таман

9 Яломанское городище

10 Место слияния Чуи и Катуни

11 Калбак-Таш

12 Акташ

13 Курайская степь

14 Перевалка

15 Урочище Кызыл-Чин

16 Кош-Агач

17 Тархатинские мегалиты

18 Улаганский тракт

19 Телецкое озеро

20 Чемальский тракт


Участники: AlexeyBaturin, Bok, Ludvig14, Atsirlin

Сроки: 5-13 июня 2021 года Средства передвижения: машина

Пролог

править
Макет Чуйского тракта в одноименном музее в Бийске
Деревянный дом в Томске
Шаткий статус выявленного объекта наследия в Томске
Новосибирский метромост
Мозаика "Север" на станции метро Сибирская в Новосибирске

Хорошо известно, что Алтай – место почти сказочное, и когда при обсуждении очередной экспедиции он возник в списке возможных вариантов, идея всем тут же очень понравилась. Окончательно вопрос решил Леша, сообщивший, что может позволить себе небольшую и, по его меркам, несложную поездку на столь любимый им Алтай, чем сразу обеспечил экспедиции транспорт повышенной проходимости, а неискушённым, привычным к городам краеведам – ещё и кучу новых впечатлений: от бродов горных рек до уличного (но хотя бы горячего) душа.

Сроки согласованы, маршрут придуман Лёшей и утверждён Сашей, хотя, строго говоря, им и думать особенно не пришлось. Первую поездку на Алтай лучше всего проложить по Чуйскому тракту – тысячекилометровой трассе, идущей от Новосибирска до самой границы с Монголией. Тракт имеет хорошее асфальтовое покрытие и, по версии National Geographic, входит в десятку красивейших дорог мира, так что каждому уважающему себя путешественнику стоит познакомиться с ним лично.

Сначала, впрочем, надо немного познакомиться с биографией. Предтечей Чуйского тракта была дорога из Южной Сибири в Монголию, существовавшая с незапамятных времен. Есть даже версия, что это было северное ответвление Великого шелкового пути. Не знаем – может, и так – но сами ни китайцев, ни шелка не видели, а вот алтайцы на лошадях встречались регулярно. В китайских хрониках дорогу впервые упоминают около тысячи лет назад как караванную тропу, по которой ездили торговые и военные люди. Первое же упоминание тропы в русских источниках относится к 1550-м годам. Сведения о ней приводились в книге, составленной по велению Ивана Грозного, «Большой Чертёж всему Московскому государству» – первом своде географических и этнографических сведений о России.

Русские купцы занялись освоением тропы в XVIII веке, после присоединения Алтая к России, а первым торговым центром Южного Алтая стал Кош-Агач, основанный в 1801 году недалеко от границы с Монголией. В верховья реки Чуи купцов привлекла ежегодная ярмарка, где происходил обмен товарами с алтайцами. Поначалу тропа представляла собой вьючный путь, но с 1870 года его начали переустраивать в дорогу, по которой могли пройти легкие двухколесные повозки. Полностью дорога от купеческого Бийска до Кош-Агача была построена только к 1903 году, и, вслед за Чуйской ярмаркой, ее окрестили Чуйским трактом. В те времена ширина тракта составляла 5 аршин (это примерно 3.5 метра), но у бомов – так на Алтае называются отвесные скалы над реками – она сокращалась до 3.5 аршин, что не позволяло разъехаться даже двум повозкам. Проблема разъездов решалась "шапочной системой сигнализации": узкий участок трассы сначала проходили пешком и в конце, в знак того, что дорога занята, оставляли шапку. Никаких мостов в те времена на дороге не было, вместо них использовались три паромные переправы через главную реку Алтая – Катунь.

В 1913-1914 годах на Чуйском тракте были проведены серьезные изыскания, руководил ими инженер Вячеслав Шишков, больше известный широкой публике как автор романа «Угрюм-река». Деньги на эти исследования выдала Государственная дума по просьбе Бийского союза купцов и предпринимателей, и к концу 1916 года в результате этих работ появился проект современного Чуйского тракта – теперь уже целиком двухполосного.

В 1930-е годы на Чуйском тракте началось строительство автомобильной трассы, тогда же появились и первые мосты, пока ещё деревянные. Работы в горной части тракта сначала велись силами местных жителей в порядке гужтрудповинности, а в 1933 году тракт передали НКВД, и главной рабочей силой стали заключенные Сиблага, построившие шоссейную дорогу с гравийным и щебёночным покрытием. В 1934 году по новой дороге прошел автопробег: 28 грузовых и 2 легковых автомобиля преодолели путь в 1200 км за пять дней (мы бы справились быстрее). Благодаря стратегическому значению, в 1930-е годы дорога превратилась в военную и стала называться "Чуйским военнизированным трактом", а все работники дороги были приравнены к бойцам Красной Армии.

В годы войны через Чуйский тракт шли грузы для фронта. Среди них были лошади, верблюды, сельхозпродукты, изделия горнорудной промышленности и теплые вещи из Монголии. Наконец, в 1960-е годы деревянные мосты Чуйского тракта заменили на железобетонные, сделавшие из Чуйского тракта то, что мы видим сейчас. В наши дни для перевозки грузов тракт используются мало, зато крайне популярен у туристов. Оно и понятно – место поистине сказочное.

В стартовую точку маршрута – Новосибирск – участники добирались самостоятельно. Женя не удержался от искушения заехать на день в соседний (по сибирским меркам) Томск, Таня решила посвятить целый день Новосибирску, Саша прилетел в город поздно вечером накануне назначенной даты отъезда, а Леше и ехать никуда не пришлось.

День первый: море, церковь, Барнаул

править

5 июня 2021 года

Дождь накрыл Новосибирск еще накануне и лил всю ночь, не переставая. К утру он почти иссяк, но породивший его дождевой фронт ушел на юг, куда направлялась и экспедиция, так что повторная встреча с дождем была лишь вопросом времени.

Цель дня была предельно простой – добраться до Барнаула и по мере возможности познакомиться с ним. Барнаул, как и Новосибирск, стоит на Оби, а ещё является столицей Алтайского края. Для читателей, не отличающих сам Алтай (республику) от Алтайского края, сразу скажем, что похожи они друга на друга не больше, чем Москва на Подмосковье, а Ростов-на-Дону на Ростов Великий. Если республика Алтай целиком покрыта горами, то в Алтайском крае высоты обычно невелики. Скажем, Барнаул расположен всего в 200 метрах выше уровня моря.

Из Новосибирска в Барнаул путь совершенно прямой, и больших отклонений от него не предполагалось. Короткого заезда хватило для того, чтобы полюбоваться на огромное Обское море, встретившее экспедицию низкими свинцовыми тучами, раскрасившими водную гладь в жутковатые желто-серые тона. Тут же наспех засняли единственную гидроэлектростанцию на Оби – Новосибирскую ГЭС, а заодно, почти экспромтом, завернули в Академгородок. На его юго-восточной окраине находится редко работающий этнографический музей, где с начала 1970-х годов живут Казымский острог, переехавший сюда с берегов реки Казым, и Спасская церковь конца XVII века, переселившаяся в музей из канувшего в лету заполярного города Зашиверска, некогда целиком построенного из дерева. О посещении архитектурного музея нужно договариваться заранее, так что спонтанным посетителям оставалось только полюбоваться деревянной церковью и острогом из-за забора (откуда мало что видно). Впрочем, прекратившийся дождь позволил отправить в полёт коптер, чьё громкое жужжание сопровождалось лаем встревоженной собаки, на который, к счастью, никто не вышел.

Сделав круг по Академгородку, чтобы составить о нём минимальное представление (скучные здания научных институтов и невыразительные жилые дома среди очаровательных густых зарослей кустарников и деревьев), экспедиция двинулась на юг, к границе Новосибирской области и Алтайского края. Здесь путешественникам вновь довелось столкнуться c удивительным явлением – резким изменением качества дороги при пересечении региональной границы (в прошлый раз это была граница Карелии и Архангельской области). Свернув с отличной федеральной трассы Р-256 на восток, в сторону алтайского села Лушниково, экспедиция оказалась на грунтовке, которая в черте Новосибирской области, несмотря на усилившийся дождь, была вполне проезжей. Но едва дорога пересекла границу с Алтайским краем, все участники, кроме сидевшего за рулем Леши, пожалели, что погнались за стаей зайцев: списки Викигида сообщали, что в селе есть аж три несфотографированных объекта культурного наследия, но вполне заурядных. Лёшу, впрочем, такая дорога нисколько не испугала, и он, почти не сбавляя скорость, лихо провёл машину по глубокой грязи. Что касается самих объектов, то от безымянной деревянной церкви в Лушниково остался только нижний этаж, а сама она безнадежно заросла кустами, зато церковно-приходская школа и памятник погибшим в Великой Отечественной войне уцелели. Ограничившись фотофиксацией всех объектов прямо из окна машины (не лезть же под сильный дождь), отправились обратно к более приятному Чуйскому тракту.

Заезд к ещё одному несфотографированному объекту – дому Платонова, одному из лучших памятников барнаульского деревянного модерна – успехом не увенчался. Сильный дождь не убавил бдительности охранников расположенного здесь санатория: они уверенно вычислили «нелегала» и отправили восвояси. Оставалось лишь ехать в сам Барнаул, где предполагалось остаться до вечера и даже заночевать. Дождь лил нещадно, что, впрочем, не помешало заселиться в гостиницу «Турист», в номера с неплохим видом с верхнего этажа четырнадцатиэтажного здания (по местный меркам это почти небоскрёб), и даже пообедать в кафе «Мантоварка», где устроен настоящий пельменный интернационал: манты, равиоли, димсамы, и всё это в привычном для русской провинции формате столовой. После обеда дороги участников разошлись, и каждый занялся исследованием местности в своём темпе и стиле, благо погода к концу обеда сменила гнев на милость.

Барнаул – город неоднозначный. Как и любой большой город (жителей здесь более 600 тысяч), он прежде всего шумный, но при этом громыхающие по центру трамваи всё же придают ему некоторое очарование. Выросший вокруг серебряного завода Барнаул сохранил немало исторических зданий, старейшие из которых появились аж в XVIII веке. За свою историю он пережил несколько "волн застройки" в разных стилях, и каждый из них концентрируется в своем районе. Классицизм XVIII–XIX веков надо искать вокруг Демидовской площади, деревянный модерн сосредоточен вокруг улицы Анатолия (названной по партийной кличке местного революционера Матвея Ворожцова), а на качественную сталинскую застройку можно полюбоваться в районе вокзала. Но если посмотреть на город из Нагорного парка, который возвышается над остальным городом метров на тридцать, всё это великолепие затмят неинтересные позднесоветские строения и неплохая, но чересчур крупногабаритная застройка начала XXI века. Особенно неприятно, что и в исторических районах здания XXI века назойливо маячат за спиной великолепных образцов старой архитектуры. Конечно, надо упомянуть и быстроногую красавицу-Обь. В момент прибытия экспедиции она демонстрировала свой норов: уровень воды сильно вырос из-за дождей в Алтайских горах, и местные жители с тревогой посматривали на реку, готовую вот-вот перелиться на свежеобустроенную набережную.

Осмотрев всё это, кто что успел, участники встретились вечером у «Старого Базара» – новенького комплекса, сделанного по образцу современных московских рынков. Кафе в здании базара были какими-то хипстерскими и не обещали ничего местного, зато экзотика нашлась через дорогу: на той же пешеходной улице работали сразу несколько вьетнамских кафе. На вопрос о том, что в Барнауле делают вьетнамцы, ответить не смог даже Лёша, но откуда бы они тут ни взялись, кормят недорого и вкусно. Уже совсем в темноте, отчаянно отбиваясь от крупных сибирских комаров, путники вернулись в гостиницу, завершив тем самым свой первый рабочий день.

Километраж:

  • Новосибирск – Ложок – Лушникоко – Барнаул: 252 км

День второй: от Бии к Катуни

править

6 июня 2021 года

Утренняя пробежка с фотоаппаратами, завтрак в гостинице, осмотр уже на машине нескольких более удалённых достопримечательностей, в том числе красивого старого вокзала в начале Турксиба – и снова в путь. Из Барнаула Чуйский тракт ведёт в один из исторических городов Сибири – купеческий Бийск.

По дороге кто-то из участников вспомнил, что как раз между Барнаулом и Бийском в 2005 году разбился известный российский артист Михаил Евдокимов, окончивший свою сценическую карьеру в роли губернатора Алтайского края. Лёша несколько удивился, что заезжие москвичи вообще слышали про такую историю, хотя это, может быть, то единственное, что жители столицы об Алтайском крае вообще знают. На месте гибели Евдокимова установлен памятный камень с небольшой часовенкой. Дорога тут и правда опасная: загруженная, извилистая, а чужой пример не стал, к сожалению, другим наукой – водители по-прежнему лезут на встречку там, где делать это крайне рискованно.

Бийск стоит неподалёку от того места, где Бия сливается с Катунью, образуя Обь – ту самую великую сибирскую реку, длину которой почему-то считают от истока Иртыша (иначе река оказывается не такой уж великой). Предшественником Бийска был основанный в 1708 году Бикатунский острог, стоявший, таким образом, прямо у истока Оби, но потом крепость перенесли вверх по Бие. Уже к концу XVIII века Бийск стал городом, в 1830-х годах здесь обосновалась Алтайская духовная миссия, занятая борьбой с алтайским язычеством, а к середине XIX века Бийск, перестав быть крепостью, быстро превратился в один из богатейших городов Сибири и местный «финансовый центр».

Купцы – люди богатые, изобретательные, хвастливые. Всё это хорошо видно в домах исторической части города. Хотя Чуйский тракт проходит Бийск по объездной, пропустить старинный купеческий город было решительно невозможно. Для начала заехали в бывшее Архиерейское подворье той самой Алтайской духовной миссии. Самым удивительным его зданием является выполненный в псевдорусском стиле дом архиерея, ради которого сюда и стремились, засняв заодно все рядовые постройки комплекса – ведь редкая птица с фотоаппаратом долетит в эти края.

От подворья отправились в совершенно пустынный центр, но было ли повинно в запустении погожее летнее воскресенье, или в центре так пусто всегда – сказать не возьмёмся. Быстро пообедав в кафе М-52 (с придорожным названием и не менее придорожным содержимым, но почему-то в самом центре города), участники опять разделились, и каждый отправился по своим делам. Таня занялась исследованием купеческого каменного наследия, не забыв посмотреть на примеченные заранее деревянные дома. Саша намеревался посетить оба местных музея и покататься на трамвае (в Бийске очень разветвлённая сеть!), Женя изучал Бийск в стиле "Бегущего города" (коего тут, кажется, никогда не было), а Лёша сначала неспешно осматривал центр, после чего принял участие в охоте на баннер, потребовавшей фотосъёмки с другого берега реки. Прокатившись по мосту, Таня с Лёшей обнаружили неплохую видовую точку прямо на земле, но от жадности всё же отправили в полет и коптер, получив заодно снимок береговой линии Бийска. Вся она занята домами "купцов XXI века". Вполне допускаем, что у краеведов XXII века эти дома будут считаться шедеврами, но в наши дни они кажутся совершенно ненужным дополнением к пейзажу.

Общее впечатление от Бийска оказалось неоднозначным. С одной стороны, город отличается добротной, местами выдающейся купеческой застройкой: чего стоит пара стоящих по соседству торговых пассажей, возведённых в начале XX века двумя купцами – известным на всю Сибирь А.Ф. Второвым и местным амбициозным Андреем Фирсовым, решившим во что бы то ни стало перещеголять пришлого Второва. По гамбурскому счету, ему это, пожалуй, удалось – с точки зрения архитектуры пассаж Фирсова сейчас кажется более грандиозным, хотя и несколько тяжеловесным. А вот богачи столетней давности, наверное, предпочитали пассаж Второва, предлагавший модные европейские штучки и способный за ночь пошить любой заграничный наряд из журнала. И все же старому Бийску не хватает цельности, а вся эта вычурная кичливая старина не может скрыть ощущение заброшенности в духе какого-нибудь райцентра среднерусских областей.

А еще Бийск удивил необычным использованием легковых автомобилей. Скажем, по центру города разъезжал старенький "Москвич", за которым покорно бежала привязанная к автомобилю серая лошадь, что зафикисировали, по крайней мере, двое участников экспедиции. А на объездной Бийска за легковой машиной вместо лошади на буксире следовал велосипедист. Разгадать смысл этих странностей участникам не удалось, так что оставили эти загадки будущим исследователям.

Есть в городе и другие странности. Например, анонимный автор, редактировавший несколько лет назад путеводитель Викигида по Бийску, подробно, в нескольких абзацах текста, объяснял, как много в городе опасностей: и промзоны с разлитой по ним кислотой, и ядовитая рыба в реке, но ничего такого участники не увидели, хотя промзона действительно знатная. Старый купеческий центр – лишь малая часть Бийска, а вообще это промышленный город крупнее иных областных центров.

Осмотрев историческую часть Бийска, экспедиция решила доехать до села Одинцовка, где на окраине села, на высоком берегу Оби, стоит появившаяся в 1994 году церковь Александра Невского. Викигид обещал по дороге к церкви вид на географическую редкость – место слияния Бии и Катуни, оно же исток Оби; пропустить такой аттракцион казалось непростительным. Дорога к селу идёт вдоль поросшего лесом правого берега Бии. В какой-то момент за деревьями появилась большая вода, но на "видовую точку" это не тянуло, хотя при желании можно было разглядеть мутные воды Катуни. От полного разочарования спас коптер, решительно направившийся к середине Оби за портретом великой реки в самом её начале. Потом участники прогулялись вокруг церкви и даже спустились к реке в надежде увидеть ещё что-нибудь интересное, но ничего кроме озверевших комаров не нашли. На этом исследование истока Оби и закончилось. Обратно на Чуйский тракт решили выехать другой дорогой, по наплавному мосту через Бию, и заодно взглянуть одним глазом на современную часть Бийска. Мост всем понравился, а вот новый город – нет.

В дачном Заречье оставалась пара дел: заснять памятник строителям Чуйского тракта (старенький грузовик, бороздивший почти сто лет назад просторы Алтая) и сфотографировать самую интересную купеческую дачу – деревянный дом Кричевцевых-Ассановых. С памятником справились быстро, по дороге к даче случайно наткнулись на дореволюционную пожарную часть, почему-то отсуствующую в списках наследия, а вот дача фотографироваться категорически не желала: она пряталась за забором в окружении строительных работ. Даже коптер ситуацию не спас, хотя очень старался.

С Бией на этом временно попрощались и двинулись дальше по Чуйскому тракту, следующему теперь за Катунью на высоте около 200 метров. На 387 км Чуйский тракт достигает села Сростки. Место рождения Василия Шукшина пользуется у туристов большой популярностью – не столько из-за своего уроженца, сколько за счёт рынка, который многие называют «пирожковой столицей» Алтая. Лёша был по этому поводу настроен скептически, утверждая, что пирожки – они и в Африке пирожки, но путешественники всё же не устояли и отведали пару штук, оставшись вполне довольны результатом. Вообще, рынки – отдельная статья алтайского туризма; они крупнее и разнообразнее, чем в других туристических уголках России. Чего тут только не продают: от варенья и травяных чаёв до каких-то мочалок, причём обставлено это бывает красиво.

Но не только ради рынка ехали в Сростки. Для начала надо было забраться на гору Пикет, которая возвышается над Катунью и отмечена памятником Шукшину, глядящему куда-то вдаль. На что он там смотрит – не знаем, однако Катуни точно не видит. Она здесь выписывает замысловатые кренделя, распадаясь на множество рукавов и проток. Ради вида на реку пришлось взлетать, зато на юго-западе – теперь уже невооружённым глазом и безо всякого коптера – стали видны настоящие горы. Цель экспедиции медленно приближалась.

Приближалась и ночь, поэтому быстро сфотографировали связанные с Шукшиным дома и отправились в сторону Горно-Алтайска. На 429 км пересекли границу Республики Алтай и впервые увидели Катунь вблизи: бежит она тут, как настоящая горная река – очень быстро. Гостей республики встречает целый въездной комплекс из нескольких объектов: cтелы в виде коновязи, памятного камня, имитации чадыра и забавного памятника туристу, с посохом, рюкзаком и собакой. Алтайцев без лошади просто не бывает, поэтому коновязь – наверное, самая важная вещь в жизни любого алтайца. На памятном камне находится доска с текстом указа Елизаветы о принятии алтайских народов в состав Российской империи. Указ этот был издан в 1756 году по просьбе местных племенных правителей, зайсанов, и благодаря ему невоинственные алтайцы спаслись от китайского нашествия. А чадыр – это один из видов жилища алтайцев, эдакий конусообразный шатёр, в реальной жизни покрытый корой лиственницы. Правда, на границе республики можно увидеть лишь стилизацию под чадыр, украшенную рисунками, смахивающими на алтайские петроглифы.

Осмотрев всё это великолепие и полюбовавшись догорающим закатом, экспедиция отправилась дальше. Вдоль дороги, медленно набирающей высоту, начали появляться силуэты гор. Уже потом выяснилось, что до звания гор эти полукилометровые холмы все же не дотягивают, но в темноте они выглядели внушительно. Горно-Алтайск встретил путешественников такой же пустотой, как старый Бийск: к десяти вечера город, казалось, просто лёг спать, поэтому в две расположенные по соседству гостиницы (одной на всех не хватило) заселялись со спринтерской скоростью, чтобы не остаться без ужина. До полуночи работало только кафе «Натали», где, впрочем, путешественников не только накормили, но и познакомили с местной кухней: например, пельменями из марала. Надо сказать, что маралы в последующие дни встречались экспедиции регулярно, но почему-то только в меню, а не лично.

Километраж:

  • Барнаул – Бийск – Одинцовка – Сростки – Горно-Алтайск: 355 км

День третий: реки, горы, перевалы

править

7 июня 2021 года

Настало солнечное утро, за окном маячил один из двух градообразующих холмов. Горно-Алтайск лежит на высоте 300 метров в долине между горой Комсомольской (427 м) и горой Тугая (640 м), отчего сильно вытянут в одном направлении. Время до завтрака участники использовали по-разному. Кто-то спал, кто-то изучал туристическую инфраструктуру в окрестностях гостиницы, а кто-то бесцельно шатался с фотоаппаратом по незнакомому городу. Сразу после завтрака, не тратя время на подробный осмотр (в Горно-Алтайск всё равно предстояло вернуться), экспедиция покинула город и отправилась на юг, выехав на Чуйский тракт на 446 километре.

Уже на 452 километре справа снова появилась Катунь, вдоль которой быстро доехали до села Усть-Сёма. Здесь Катунь и Чуйский тракт временно расстаются: река уходит почти строго на юг, буквально прорезая горы, а Чуйский тракт обходит это место большой петлёй по более пологому Семинскому перевалу (1717 м). Место примечательно как начало тупикового Чемальского тракта (который экспедиция тоже потом посетила) и как последняя «цивилизованная» АЗС: дальше они будут встречаться не чаще, чем через каждые 100 км, а следующая «вызывающая доверие» находится в Акташе, куда участники рассчитывали доехать только к вечеру. Рядом с АЗС выполнили небольшую социально-логистическую функцию: Лёша вёз из Новосибирска посылку, которую местные жители забрали и увезли куда-то вглубь Чемальского тракта – именно так здесь получают покупки из интернет-магазинов, и вовсе не через Почту России или какой-нибудь СДЭК.

За селом Шебалино высота впервые перевалила за 1000 м, а по склонам гор начали появляться поляны цветущей азиатской купальницы. Обалдевшие от такой красоты жители мегаполисов совсем уже бросились фотографировать оранжевую поляну, как вдруг все вспомнили про клещей. Пришлось тормознуть и сменить экипировку на антиклещиную: чтобы не дать врагу пробраться к тёплой плоти, брюки были изящно заправлены в носки и на ближайшие несколько дней это стало рутинной мерой предосторожности.

Еще плюс 700 метров по вертикали – и достигли Семинского перевала на 583 км Чуйского тракта. В погожий день здесь было тепло, хотя Лёша пугал всех рассказами об июльском снеге. Рынок вовсю торговал дарами природы, сувенирами и чебуреками. Из более примечательного на перевале обнаружилась стела в честь 200-летия вхождения Горного Алтая в Российскую империю и столб с указанием крайне полезных расстояний: до Берлина каких-то 4770 км, до Токио – 4590 км, а ближе всего был Улан-Батор – 1577 км. Перевал причислен к ландшафтным памятникам природы. Отсюда берет начало пара крупных рек – сбегающая по северному склону Сема и уходящая на юг Туэкта – обе служат путеводными нитями для Чуйского тракта. Сухое описание природного памятника сообщает, что на перевале встречаются редкие растения и животные: например, ядовитый борец ненайденный или аполлон Клариус. И в самом деле, экспедиция борца не нашла, но зато увидела очаровательную кедровую рощу среди полян азиатской купальницы. А где-то на горизонте синели горы…

Дальше Чуйский тракт следует вдоль реки Туэкты, которая на 613 км передаёт эстафету Урсулу. Продолжается это недолго: за селом Онгудай (651 км) Урсул отправляется на восток, к Катуни и загадочному Алтайскому подворью, в народе более известному как дача Путина, а тракт решительно поворачивает на юг, выбирая себе нового попутчика – приток Урсула, Малый Ильгумень.

Малый Ильгумень (как, впрочем, и Большой) спускается со склонов горы Ильгумень (~ 2600 м). Обе реки подсказывают Чуйскому тракту дорогу, но шестикилометровый зазор между ними трассе приходится преодолевать самостоятельно и делает она это очень эффектно: через перевал Чике-Таман, что на алтайском значит "прямая подошва". Археологи говорят, что уже тысячу лет назад люди путешествовали по тому же маршруту. До XX века через перевал проходила конно-тележная тропа со множеством крутых и опасных поворотов. В начале XX века построили новую дорогу, которая после ещё одной реконструкции стала проходимой даже для автомобилей. В 1920-е годы здесь провели дополнительные изыскания, и по их результатам решили пустить дорогу по самому низкому месту, совпавшему с древней дорогой. Работы по строительству вылились в настоящую эпопею. Пришлось взрывать скалы, перемещать тысячи тонн грунта и лишь к 1984 году дорога обрела асфальтовое покрытие, став тем, что мы видим теперь.

Сам заход на перевал высотой в 1295 м очень эффектен. Дорога петляет по склонам гор, и мы очень жалеем, что не можем показать эту красоту с воздуха. Но с этим хорошо справились гугл-панорамы. На спутниковых снимках видна и старая дорога, а увидеть её с земли проще всего со смотровой площадки, находящейся над перевалом.

На перевале (663-й км) и перегревшиеся машины, и их голодные хозяева отдыхают. Люди в экстазе фотографируют виды на запад (долина Малого Ильгуменя) и на восток (долина Большого Ильгуменя), а самые отчаянные забираются по крутой и опасной лестнице на смотровую площадку. На перевале, конечно же, работает рынок с довольно разнообразной едой, из которой участники выбрали для себя чебуреки. Если пирожки в Сростках пекут заранее, то чебурек на Чике-Тамане делают прямо на ваших глазах: алтайская бабушка раскатывает тесто и кладёт в него заранее приготовленную начинку, что само по себе небольшое представление, но ещё забавнее, когда та же бабушка варит в котелке кофе – самый традиционный алтайский напиток.

Фотосъемкой на перевале можно было заниматься бесконечно, но времени, как всегда, не хватало, поэтому ограничились парой панорам в доступных направлениях и даже запустили коптер. Впрочем, уже здесь начало приходить понимание того, что маленький городской коптер против гор слишком слаб, вместо него нужен какой-нибудь военный беспилотник, а еще лучше вертолёт. Чаще всего за эффектными видами маленькому беспомощному человеку приходится карабкаться на всевозможные вершины – и всё это ради одного нажатия на кнопку затвора?

За перевалом Чике-Таман начинается, наконец, настоящий – горный Алтай. Спустившись с перевала, тракт встречается с Большим Ильгуменем, ну а путники на 681 км свернули на проселочную дорогу, чтобы полюбоваться порогами у места его впадения в Катунь. Отсюда и до устья Чуи тракт идёт по берегу реки, иногда её пересекая. И как раз на этом участке можно увидеть знаменитые Катунские террасы – особенный вид рельефа со ступенчатыми плоскими участками, тянущимися вдоль реки. Откуда появились эти дилювиальные террасы, придумавшие сиё название ученые спорят, но, кажется, никто не сомневается в катастрофическом происхождении такого ландшафта. Считается, что всего несколько тысяч лет назад здесь прошли гигантские потоки воды, вырвавшиеся из какого-то озера при таянии ледников. По одной из версий, древнее озеро находилось в районе села Акташ, а у алтайцев сохранилась легенда о запертых в горах реках, высвобожденных однажды могучим богатырём.

На 694 км Чуйского тракта расположено древнее Яломанское городище, а ныне место для кемпинга. Здесь Большой Яломан эффектно вливает свои прозрачные воды в мутную Катунь. Тюркское городище времен раннего средневековья (VIII-X век н.э.) представляет собой круги, почти незаметные с земли, поэтому пришлось отправить на задание коптер. Нельзя сказать, что ему удалось получить интересную фотографию городища (на обратном пути у него получится лучше), но зато он поймал в объектив устье Большого Яломана и подвернувшиеся под крылышко Катунские террасы.

Через десяток километров доехали и до села Иня, где стоит старый подвесной мост, запомнившийся участникам эффектной фотографией в статье Викигида про Чуйский тракт. Оригинальный двухцепной мост был построен в 1936 году по проекту 26-летнего студента С.А. Цаплина, его конструкция не имела аналогов во всём Советском Союзе. В наши дни мост находится в таком состоянии, что пройти по нему никто не рискнул, хотя виды с другого берега казались многообещающими.

Сразу за селом находится археологическая достопримечательность – три стелы эпохи бронзы, некогда входившие в древнетюркский поминальный комплекс. Чуть поодаль, посреди разрытого кургана, стоит четвертая стела. Говорят, когда-то на ней было каменное лицо, но теперь его надо искать в музее в Горно-Алтайске.

На 713 км Чуйский тракт решительно поворачивает на восток, чтобы, оправдывая свое название, следовать за Чуей, а русло Катуни уходит на юг, к своим высокогорным истокам, увидеть которые дано лишь избранным. Видовая точка на место слияния Чуи и Катуни оказалась местом посещаемым, но довольно бесполезным, если хочется увидеть не только Катунь, но и Чую. Впрочем, виды с площадки все равно хороши: изящный изгиб русла Катуни, полуторакилометровые горы, дилювиальные террасы – что ещё надо для счастья?

А вот чтобы увидеть Чую в интимный момент её слияния с Катунью, нужно либо перебираться на противоположный берег и карабкаться в гору, либо идти полтора километра к террасе напротив. Но всё это долго, и в ход опять пошел маленький отважный коптер, хотя тут окончательно стало понятно, что горы с их сумасшедшими расстояниями ему не по зубам. Нет, он, конечно, летал, как умел, и честно всё фотографировал, но перемещение на полкилометра влево или вправо мало меняло ракурс, так что все доступные ему маневры не давали почти ничего. Впрочем, от солнца в объективе он все же сумел увернуться.

Теперь путь лежал вдоль русла Чуи, в Акташ, но прежде предстояло провести исследование урочища Калбак-Таш, где находится большое скопление петроглифов. "Плоский камень" (а именно так переводится название с алтайского) оказался местом удивительным. Находится оно на 713-м км на высоте 850 метров и известно всего сотню лет, причём первые зарисовки петроглифов были, видимо, сделаны местными художниками Д.И. Кузнецовым и Г.И. Чорос-Гуркиным. Но систематические исследования урочища начались только в конце 1970-х годов и еще далеки от завершения: ученые продолжают копировать, систематизировать и интерпретировать древние граффити (так и представляешь себе ученых будущего, пытающихся найти смысл в современных граффити на гаражах вдоль какой-нибудь железной дороги). Калбак-Таш уникален не площадью под петроглифами (есть на Алтае места и покрупнее), а сильным разбросом рисунков по времени – от неолита до позднего Средневековья, причём подчас в виде палимпсестов. Выходит, что интерес к этому месту был неизменным на протяжении нескольких тысячелетий, и на надпойменных террасах реки Чуи происходили какие-то важные события и/или священнодейства. Интересно, разгадают ли ученые эти загадки без помощи машины времени?

На экскурсии по Калбак-Ташу, с трудом поспевая карабкаться по скалам за прихрамывающим экскурсоводом-алтайцем, участники узнали немало нового (а если не знаешь ничего, то даже и много). Одним из первых был показан петроглиф времён неолита (старше 2000 г. до н.э.) с гофрированной юбкой внизу и верхом, сильно напоминающим цилиндр толстого космического корабля. Как стало понятно из беседы с экскурсоводом, именно за космический корабль и принимает этот петроглиф большинство посетителей – участники экспедиции не стали исключением. Однако, хотите верьте, хотите нет, но подобные петроглифы схематически изображают женщин, доказательством чего служат парные изображения мужчин рядом с этим "космическим кораблем" (показать не можем, сами увидели такое только в научной литературе).

Численно доминируют, конечно, стада всевозможных козлов, маралов, баранов, быков, лошадей – всех тех, кто и по сей день обитает на Алтае. Самые странные из этой компании имеют почти прямоугольное тело, разукрашенное геометрическими узорами. Они датируются ранним или средним бронзовым веком (середина II тысячелетия до н.э.) Период позднего бронзового века/раннескифское время (I тыс. до н.э.) представлен редкими петроглифами несущихся стремглав оленей, прорисованными тонкими линиями. А самые поздние полотна, относящиеся к древнетюркской эпохе (VII–X вв. н.э.) – это многофигурные композиции из людей, животных и фантастических чудовищ. В частности, к древнетюркскому творчеству относится большой вертикальный "иконостас" с полым человеком в центре. Пустота означает, что у человека уже нет души, она проглочена фантастическим чудовищем (справа сверху), на вид вполне добродушным.

День клонился к вечеру, а до Акташа, лежащего уже на высоте 1500 метров, ехать было ещё далеко, поэтому оставшаяся часть пути прошла лишь с одной остановкой за селом Иодро ради фотографирования Белого Бома (Ак-Бома) – отвесной скалы из белого известняка. Расстояние от Иодро до нависающей над трактом белой скалы составляет почти шесть километров, но удачно освещенная скала подставилась на повороте, за что и попала в объектив.

При подготовке маршрута Саша с Лёшей долго обсуждали варианты ночёвки в этом глубинном, настоящем, горном Алтае. Лёша делился своим опытом ночлега на турбазах без душа, без горячей воды, без интернета – в условиях, которыми на Алтай, будем честно говорить, никого не заманишь. После некоторых поисков Саша нашёл в Акташе гостевой домик, где были обещаны и душ, и горячая вода, причём по цене всего 700 руб. с человека в день, что Лёше показалось нелепым, поскольку обычно по такой цене предлагают домики «безо всего», но он предложил заказать, приехать и посмотреть, решив, видимо, оставить привыкших к комфорту москвичей один-на-один с суровой алтайской действительностью.

Домик нашёлся быстро, и при нём хозяин – пожилой алтаец – который уже ждал гостей. Дом оказался почти городским: с большой террасой, кухней-столовой и удобствами внутри, хотя душ (с нагревателем и горячей водой!) находился в отдельном здании снаружи. Осмотрев все эти достижения цивилизации, участники разделились на тех, кто готов был мыть голову без душа, не выходя из дома, и тех, кому душ был важнее, а перспектива идти с мокрой головой по улице не пугала (ночи, несмотря на начало июня, тут были холодные).

При разговоре с хозяином сразу стало понятно, что предприятие у него – некоммерческое (чего на Алтае практически не бывает), многое сделано своими руками, и дом он сдаёт не ради заработка, а больше для того, чтобы тот не пустовал, пока им не пользуются дети, разъехавшиеся, как часто случается в алтайских семьях, по всей России. Говорить с хозяином было интересно, хотя в какой-то момент диалог пошёл по кругу; к тому же, перед путешественниками стояла насущная проблема ужина, которую хозяин никак не смог бы решить. Надо сказать, что аутентичные алтайские сёла вообще не предполагают общепита, тем более вечером, однако туристов в Акташе много, турбазы строятся тут одна за другой, а их клиентам нужно где-то питаться. Потёртые клеёнки, разносы, меню в папках-«файликах» и заказ на кассе – примерно так выглядит общепит Горного Алтая, но всё-таки это кафе, поскольку работают допоздна, да и цены почти не уступают настоящим городским кафе Бийска или Барнаула. В первый день участники нашли кафе при какой-то турбазе, где в меню была сплошь «монгольская» кухня: жирные супы с ещё более жирными кусками мяса и прочие блюда кочевников. Запить их предлагалось барнаульским лимонадом в стеклянных бутылках, на что никто из участников не обратил бы внимания, если б не Лёша, скупивший весь холодильник со словами: «В Барнауле такого не достать». Лимонад и правда был вкусный, а стеклянные бутылки свидетельствовали о внимании алтайцев к окружающей среде и неизменной поддержке со стороны барнаульцев, отрывающих буквально от сердца свой лимонад: вот такая она, нерушимая дружба республики Алтай и Алтайского края!

После ужина съездили в сельский супермаркет (конечно же, Мария-Ра) за едой на завтрак, вернулись домой и столкнулись с неожиданной проблемой. Гостевой дом предоставлял постельное бельё, но не полотенца. Будить хозяина было неловко, да и странно было бы требовать полотенец при цене 700 рублей в день с горячей водой, поэтому Саша с Лёшей поехали в супермаркет ещё раз в поисках чего-то похожего на полотенца. Что они нашли – не будем даже рассказывать; скажем только, что поиск нормальных полотенец продолжился и на следующий день.

Километраж:

  • Горно-Алтайск – Акташ: 370 км

День четвёртый: горы – снежные и цветные

править

8 июня 2021 года

Чтобы всё успеть, вставать пришлось рано. Ещё не было восьми, когда все позавтракали, загрузились в машину и отправились по Чуйскому тракту дальше на юг в сторону Кош-Агача. Минут через пятнадцать в просветах среди уже привычных гор начали появляться покрытые вечными льдами вершины Северо-Чуйского хребта – впервые экспедиция увидела не просто горы, а Снежные Горы. Тракт в этой местности то уходит от Чуи, то вновь возвращается к ней, но в целом дорога, чтобы не заблудиться, старается далеко от реки не отходить. На 820 км солнце, тракт и Северо-Чуйский хребет вдруг выстроились вместе, образовав баннероносный вид, и свой шанс экспедиция не упустила. Почти тут же с тракта пришлось уйти, чтобы посетить смотровую площадку (+70 м над трактом, 1670 м над уровнем моря), с которой хорошо видны и Курайская степь, и Северо-Чуйский хребет, и русло Чуи, причудливо змеящейся по степи в паре сотен метров внизу. Курайская степь лежит между Курайским и Северо-Чуйским хребтами, вершины первого немного не дотягивают до 3500 м, а главные высоты второго уходят за 4000 м. Со смотровой площадки хорошо виден и Актру (4044 м) – одна из вершин Северо-Чуйского хребта – к ледникам которого экспедиция намеревалась подобраться чуть ближе, не надеясь, впрочем, их достичь.

Потратив почти час на исследование изумительных видовых точек, экспедиция достигла села Курай, где опять решительно покинула тракт, чтобы за Кызыл-Ташем ("Красным камнем") пересечь Чую и осмотреть дорогу на Перевалку – то место, откуда начинается серьезный подъём к альплагерю Актру. Заезд был инициирован Лёшей, который незадолго до этого написал об Актру целый путеводитель и хотел познакомить остальных не столько с конкретными достопримечательностями, сколько с общей «фактурой» здешних мест. Фактура стала ясна уже на повороте к Кураю, где стояла группа хмурых алтайцев с потрёпанными УАЗами и табличкой «Актру». В любой другой ситуации следовало бы оставить машину у кого-то из них во дворе, чтобы пересесть в разбитый УАЗик, но Лёшин внедорожник был во всех отношениях более гостеприимным и позволял заняться экстримом самостоятельно.

Сначала пересекли Чую по деревянному мосту. Подразвалившийся на вид, он оказался вполне безопасным. Степь за рекой была странно неровной: машина то взбиралась на невысокие холмы, то проваливалась в ложбины. Через полчаса езды по такой вот волнистой поверхности путешественники упёрлись в препятствие – верхний брод через речку Тюте. Она в этом месте разливается, образуя отдельные русла и просто болота, первое из которых преградило дорогу метров на 50. В путеводителе Лёша писал, что «броды проходимы для внедорожника, но лучше смотреть, как едут местные». Теперь представился случай проверить это на практике, и оказалось, что местные... просто не едут – выходной у них был в тот день. Но для начала решили подождать, поскольку было у экспедиции и другое важное дело: сфотографировать те самые степные волны, более известные как «гигантская рябь течения». Здешний рельеф напоминает увеличенный в несколько раз песчаный берег: расстояние между гребнями может доходить до пары сотен метров, а их высота составляет метров десять. Говорят, что эта «рябь» входит в число самых эффектных в мире. О том, откуда она взялась, учёные, как водится, спорят, хотя, как и в случае с Катунскими террасами, никто не сомневается в катастрофическом происхождении: опять древнее ледниковое озеро куда-то прорвалось.

Коптер успешно запечатлел рябь, ну а Лёша тем временем взвесил все за и против и просто проехал лужу напрямик: она оказалась не такой уж глубокой. Приключения, впрочем, на этом не кончились, поскольку дальше предстояло пересечь саму реку, которая была у́же, чем лужа, но при этом и глубже, а опаснее всего в броде, как известно, глубина. Eщё раз подождали местных (они так и не появились), погуляли вокруг, поразмыслили и, наконец, проехали речку, собрав волю в кулак.

Местные появились сразу за бродом – точнее, один местный, который грустно брёл по степи. От предложения подвезти он не отказался и поведал, что дальше ехать нужно не напрямик, а в объезд. Как выглядит прямая дорога, путешественники поэтому не узнали, но даже объездная была очень крутой и состояла из огромных камней, показавшись во всех отношениях опаснее бродов. Наконец, ввалились на Перевалку – зелёную полянку с несколькими домиками. В одном из них живёт смотрительница и продаёт пирожки, которые были немедленно куплены. С пирожками в руках отправились смотреть на реку Актру. Её вид – камни разных размеров и поваленные деревья – свидетельствовал о диком нраве. Мост через реку был, и весьма живописный. По нему вполне можно пройти пешком (когда в особо неприятных местах задних конечностей не хватало, в ход шли и передние), но уже нельзя было переехать на машине. Справедливости ради, заметим, что мост нетрудно восстановить и поддерживать в рабочем состоянии, но местным владельцам УАЗов это попросту не выгодно (nothing personal just business). Впрочем, допускаем, что это даже правильно: брод через Актру отфильтровывает всех, кто не может преодолеть полосу препятствий. Местных на УАЗиках по-прежнему не было, так что аттракцион автомобильного брода через Актру путешественникам не показали. Вместо этого просто прогулялись немного вверх, воображая себя бывалыми туристами, и, как бывалые туристы, вовремя повернули назад, чтобы не выбиваться из графика.

Обратная дорога в сторону Чуйского тракта ознаменовалась ещё одним интересным эпизодом. К этому времени местные УАЗики, наконец, проснулись. Более того, у брода через Тюте путешественникам встретилась группа на квадроциклах и мотоциклах, и не просто встретилась, а показала, что брод можно проходить по-разному. Кто-то преодолевал его напрямик, а кто-то сбоку по кочкам. Кто-то вышел из воды почти чистым, а кто-то изгваздался в грязи по пояс. Таня всё это честно фотографировала, запечатлела заодно и машину экспедиции, погружающуюся в пучину реки, а потом аккуратно обошла эту пучину сбоку, прыгая по кочкам. Так тоже, оказывается, можно, хотя путеводитель Викигида об этом не сообщает.

Перед самым выездом на Чуйский тракт, на его 841 км, экспедиция миновала живописную груду камней с белыми ленточками, повязанными на воткнутых в камни ритуальных шестах – это обоо. Камни обозначают культовое место, где живут духи умерших предков или шаманов, а ленты – один из вариантов подношения духам. Надо сказать, что верования алтайцев довольно запутаны. Они представляют собой смесь буддизма с шаманизмом, при этом поклоняются алтайцы обычно природным объектам – рекам, озёрам, горным вершинам, перевалам, целебным источникам. И хотя существуют определённые правила проведения священных ритуалов, система верований у каждого человека может быть своей.

Вообще, на Алтае преобладает белая вера (она же ак янг или бурханизм), зародившаяся в начале XX века в противовес черной шаманской традиции. Одним из атрибутов белой веры является обрядовая лента дьялама. Её, как и буддистскую хадаку, повязывают в священных местах, но в бурханизме ленты чаще всего белые, в отличие от пестрых буддистских лент. Ритуал выполняется по определенным правилам, которые нужно неукоснительно соблюдать для получения желаемого эффекта. Скажем, лента имеет определенные размеры, она должна быть оторвана от новой ткани, да еще и предварительно освящена. Повязывают ленту на шест или дерево, причем порода дерева тоже имеет значение. А еще надо принимать в расчет фазу луны и время суток, не забыть сказать правильные слова и завершить ритуал благодарственной молитвой. В общем, сложная процедура – именно поэтому путешественникам советуют не выпендриваться и самим ленточки не вешать. Вброд без местных – это можно, но вот ленточки лучше доверить им.

Некоторое время экспедиции было по пути с асфальтированным Чуйским трактом, следующим в направлении петляющей Чуи, но, разумеется, без всех её вывертов и кренделей. За селом Чаган-Узун, на 865 км тракта, экспедиция пересекла Чую по мосту и вновь свернула на грунтовку. Теперь целью была долина реки Кызыл-Чин (по-алтайски, Красное ущелье), известная своими пестроцветными глинами или, выражаясь по-простому, цветными горами. В последние годы это место приобрело у туристов невероятную популярность, и они же, в меру своего разумения, окрестили его алтайским Марсом: красноватые горы и впрямь смахивают на нашего соседа по Солнечной системе. Впрочем, на настоящем Марсе мы пока не были, так что не будем утверждать наверняка. Цветных гор в мире не так уж много, и самые известные из них «растут» не в России, а в Китае, Аргентине или Перу. До поездки на Алтай участники экспедиции толком не слышали, что цветные горы встречаются и в нашей стране, хотя тайком мечтали что-нибудь такое увидеть.

Алтайские цветные горы представляют собой девонские породы (~400 млн. лет назад) с корой выветривания олигоценового периода (~30 млн. лет назад). Обнажения глин имеют пеструю окраску, которая варьируется от ярко-белой и зеленовато-палевой до кирпично-красной и фиолетово-малиновой. Самый популярный участок этих гор – Марс-1 – состоит из малиновых, красных, желтых и белых слоёв глин.

Подъезд к Марсу-1 – не самый сложный квест, но и простым его не назовешь: нужно было пересечь вязкую глину в русле какой-то речки. Не все туристы на это решались, обращаясь взамен к услугам местных с их УАЗиками, а местные, в свою очередь, набивали себе цену, показывая фотографию утонувшего внедорожника, смытого речкой пару недель назад. Но высокая вода уже сошла, и Лёша преодолел препятствие без больших затруднений.

Как видно со спутника, само урочище цветных глин довольно большое, однако основная масса туристов (а среди них встречаются и иностранцы) карабкается всего по паре цветных холмов, не слишком разбредаясь по округе. Забраться на самый верх оказалось сложнее, чем идти к альплагерю, но Женя с Сашей с этим справились, а вот Лёша – нет. Он работал при Тане оруженосцем – носил в руках чемоданчик с коптером. Давно задуманный полет сразу начать не удалось, поскольку воздушное пространство было занято другим летательным аппаратом. Впрочем, конкурент жужжал недолго, после чего наступил черёд участников экспедиции. Взлетев над скалами, коптер понял, что сбылась его давняя мечта – полетать над Марсом (уже несколько месяцев он ревниво следил за полётом коллеги-квадрокоптера Ingenuity, отправившимся на красную планету с марсоходом Perseverance). Выполнив полётное задание, довольный коптер забрался в свой чемоданчик и уснул. А не менее довольные участники экспедиции воспользовались скромным примарсовым кафе, чтобы перекусить.

Из разговоров местных стало понятно, что они – опытные астронавты: возят и к Марсу, и на Луну, заезжая по дороге на Марс-2. Участники экспедиции решили разведать, что же это такое. Присмотревшись к карте в телефоне (у всех это приложение OsmAnd), быстро обнаружили на ней точку с названием Марс-2 и двинули туда. Дорога шла круто вверх, и все внедорожные качества машины вновь пошли в ход. По первому Марсу можно лазить, а вот на второй смотрят издалека, через ущелье, и он гораздо эффектнее, чем первый; особенно необычны выходы глин противоестественного синего цвета. Еще до поездки фотографии этого места попадались участникам в сети, вот только местоположение гор с синими прослойками оставалось невыясненным.

Цветные горы, конечно, большая редкость, но и горы естественных оттенков не уступали, а совсем вдали были видны покрытые снегом вершины – теперь уже Южно-Чуйского хребта. Чуть дальше OsmAnd обещал виды на Луну, поэтому её тоже посмотрели. Песчаный цвет округлых выходов пород на темно-зелёном фоне выглядел необычно, но всё-таки не вызывал ассоциаций с лунной поверхностью – маркетинг, одним словом. С Луны открывался вид дальше на юг, в сторону Чуйской степи, и участники даже подумали, нельзя ли проехать туда напрямую, посетив заодно посёлок Бельтир, разрушенный в 2003 году Чуйским землетрясением. Спросили пожилого алтайца, доставившего на Марс очередных туристов, но он то ли не знал, то ли не понял вопроса, поскольку не очень владел русским языком. В итоге решили не рисковать и проехать по Чуйскому тракту.

Вернувшись на Чуйский тракт по мосту у села Чаган-Узун, экспедиция двинулась вдоль Чуи в Кош-Агач – райцентр и последний населённый пункт перед монгольской границей. Место во многих отношениях экстремальное: здесь резко-континентальный климат с сезонным перепадом температур аж в 100 градусов и очень сухой погодой. Из-за большого числа солнечных дней рядом с посёлком даже построили солнечную электростанцию, посмотреть на которую участники хотели, но не успели. Вместо этого стали изучать местную торговлю, ведь нужно же было купить полотенца! С этим Саша справился быстро, обзаведясь самым памятным и самым полезным алтайским сувениром – полотенцем из Кош-Агача. С таким можно смело ехать на край света, поскольку с края света оно и пришло!

Таня тем временем фотографировала посёлок, который выглядел скучновато. Жизнь здесь текла своим чередом: на центральной площади стояло скучное административное здание, рядом приютилась доска почета на 20 персон, дети катались на самокатах, велосипедах и даже игрушечных автомобилях, семилетний мальчик тащил куда-то младшую сестру, от мечети неслись заунывные призывы муэдзина (что не должно удивлять: половину жителей Кош-Агача составляют казахи), а по улице неспешно брели на ночлег коровы. Спасали ситуацию лишь памятники. Воинский мемориал 1975 года удивил двумя трагическими ликами тех, кто против воли попадает в жернова истории, да и памятник краснокнижному снежному барсу в чём-то похож, поскольку тот тоже находится под угрозой. Фигура самки ирбиса с двумя барсятами поставлена в 2018 году и посвящена трагическому событию – гибели всего семейства от рук браконьеров. Сам памятник работы мастерской новосибирца Ивана Плотникова выполнен из стеклопластика и покрашен износостойкими автомобильными красками. Не то чтобы он безумно выдающийся, но на фоне остального Кош-Агача показался чем-то человеческим.

День уверенно клонился к закату, но в планах экспедиции значился еще один объект – Тархатинский мегалитический комплекс в паре десятков километров от посёлка. Ведущая сюда дорога продолжается совсем в неизвестность – к знаменитому плато Укок. Первые 8 км она имеет неприлично хорошее асфальтовое покрытие и проходится легко, как бы заманивая путешественников, а вот её продолжение – Викигид описывает его как грейдер с рельефом «стиральной доски» плохого качества – буквально вытряхивает душу. Может, именно поэтому эзотерики считают Алтай местом силы?

Грамотные алтайские маркетологи называют Тархатинский комплекс не иначе как местным Стоунхенджем, хотя до известных на весь мир мегалитов место это, конечно, не дотягивает: камней здесь мало, сами они невысокие, и разве что стоят по кругу, как было принято в древние времена. Алтайский круг даже крупнее (50 метров против 30 м у Стоунхенджа), но с земли угадывается с трудом. На крупных камнях встречаются и петроглифы: более старые – с местными парнокопытными обитателями – относятся к бронзовому веку, менее старые – кириллические письмена – датируются 1981 годом. Аккуратно отсняв комплекс и запечатлев круг с помощью коптера, путешественники, неожиданно для себя, устроили фотоохоту на облюбовавших древнее святилище пищух-сеноставок. Тот случай, когда процесс был интереснее, чем результат – удачными кадрами похвастаться не можем.

Дальше оставалось лишь возвращаться домой, но для начала хотелось поужинать, поскольку обеда как такового у экспедиции не было (перекус на Марсе им точно назвать нельзя). Пока смотрели Кош-Агач, Саша провёл небольшую разведку и выяснил, что местные кафе закрываются, в основном, не позднее восьми. Оставалось только кафе «Юлдуз» с неизвестными часами работы, куда до поездки к Тархатинским мегалитам заехали специально, и сотрудница вместо ответа дала номер телефона, сказав позвонить и уточнить время ужина. Эта система «заказа столика» сработала на отлично: когда путешественники ввалились в кафе ближе к девяти вечера, их ждали с «полным» меню из десятка блюд, тогда как заглянувшим на пару минут позже клиентам «без предзаказа» велели довольствоваться тем, что осталось. В любом случае, ужин вполне удался, и оставалось лишь в кромешной тьме вернуться в Акташ. При дневном пробеге около 250 км из-за бродов, валунов и прочих препятствий вымотались все полностью. Войдя в дом, Лёша сразу ушел спать: ни на что другое сил у него просто не было.

Километраж:

  • Акташ – Перевалка – долина реки Кызыл-Чин – Кош-Агач – Тархатинский комплекс – Кош-Агач – Акташ: 345 км

День пятый: к долине Чулышмана

править

9 июня 2021 года

Следующий день предполагался разгрузочным: по Улаганскому тракту доехать до перевала Кату-Ярык и вернуться обратно. От Акташа это около 100 км в один конец, в основном неасфальтированной дороги, но зато без камней, бродов и другого экстрима. Солнца в этот день не обещали, вместо него предлагали местами дождь. Ещё одной напастью стало отсутствие электричества, пропавшего около 8 утра, но только выехав из дома, участники смогли оценить весь масштаб бедствия. Света не было на заправках, поэтому работала всего одна – та, на которой имелся генератор. Более того, света не было и в соседнем райцентре Улагане, где супермаркеты тоже вытащили генераторы, худо-бедно поддерживавшие работу холодильников, но не кассовых аппаратов, а единственное на сотни километров вокруг отделение Сбербанка были просто закрыто. Отключение оказалось плановым, но продолжалось весь день и затрагивало чуть ли не пол-республики.

Прежде, чем отправиться по Улаганскому тракту, самое время сказать пару слов про Акташ, ведь именно в этом посёлке тракт начинается. Акташ стоит на южном склоне Курайского хребта, его название переводится с алтайского как «белый камень». Название это как-то связано с притоком реки Чибитки, речкой Ярлыамры, берущей начало в местах с белыми выходами известняков, а сама Ярлыамры впадает в Чибитку на северной окраине села. Акташ был основан в 1930-е годы у ртутного месторождения, открытого П.А. Чихачёвым еще в 1842 году. Сначала месторождение не разрабатывалось, острая потребность в ртути возникла только с началом войны, в 1942 году. Заселение Акташа начиналось с трёх деревянных бараков, где поначалу жили геологи. В 1940-е годы для разработки месторождения в село привезли молодых девчонок и поселили их в свежепостроенные общежития. После войны село начало бурно расти, появились Верхний Акташ с рудниками и промышленными предприятиями, Средний Акташ с рудоуправлением и всяческой инфраструктурой и Мёны – нижний Акташ, ныне ставший центром села. В 1960-80-е годы в Акташе проживало до 5 тысяч человек, а по уровню снабжения он был сопоставим с Москвой. Но в 1990-е шахту закрыли, а разрушительное землетрясение 2003 года вызвало дополнительный отток жителей, лишившихся крова. В наши дни население села составляет около 2.5 тысяч и живут они, в основном, за счет туризма.

Запечатлев в Акташе стоящие рядом церковь и мечеть, экспедиция выехала на Улаганский тракт, следующий, как и любая уважающая себя горная дорога, вдоль реки – здесь в роли попутчика выступает речка Чибитка, стекающая с Курайского хребта. Идущая вверх дорога эффектно вьется в ущелье реки среди поросших лесом гор и на высоте 1760 м добирается до остановки Красные ворота. Долгое время в этом месте существовала лишь конная тропа, идущая среди ярко-красных скал, цвет которых вызван присутствием киновари. Но однажды сюда пришли взрывники и пробили в скалах дорогу пошире, образовав некое подобие массивных ворот коридорного типа. Задачу фотографирования взорванной скалы поручили маленькому коптеру, и он сделал, что было в его силах. К концу фотосессии к воротам вдруг понаехали орды туристов, и уже привыкшие к одиночеству участники экспедиции поспешили ретироваться.

Через 4 км, на высоте 1830 м, лежит озеро Чейбеккёль. Оно сильно зажато горами и потому на два с лишним километра вытянуто вдоль прижимающейся к нему дороги. Раньше в мертвом озере – а именно так Чейбеккёль переводится с алтайского – рыба не водилась, и долгое время считалось, что виной всему высокое содержание в воде ртути. Но со временем нашлось и другое объяснение: бурная Чибитка, связывающая озеро с внешним миром – река не рыбоходная. После искусственного заселения озеро стало обитаемым, и сейчас только непонятный русскому человеку топоним напоминает о странном прошлом.

После Чейбеккёля Улаганский тракт продолжает упорно карабкаться в гору, пока на востоке, в просвете меж низких гор, не начинают появляться снежные вершины Курайского хребта. Еще 9 км по тракту, и на высоте ровно 2000 метров (!), на берегу озера Узункёль, прямо рядом с дорогой стоит "Застава", больше известная как турбаза "у Михалыча". Место это суровое и колоритное, и дело не только в горных озёрах или снежных вершинах вокруг, но и в том, какой сюр устроен самим Михалычем, построившим тут странные дома, обвешанные разным старьём и дурацкими лозунгами, или зачем-то воткнувшим рядом с дорогой несколько столбов с раритетными автомобилями. Лёша об этом месте если не знал, то догадывался, а вот Саша с Женей неосмотрительно зашли на территорию и были немедленно пойманы хозяином – тем самым Михалычем, который с настойчивостью и бестактностью отставного военного начал спрашивать, кто и откуда, знакомить с какими-то людьми и угощать чаем. К счастью, от длительных разговоров и посиделок удалось отвертеться.

Настырный Михалыч и мелкий моросящий дождь быстро прогнали экспедицию с Заставы. Забегая вперед, скажем, что дождь, включаясь/выключаясь, так и будет преследовать экспедицию весь день. Из-за дождя мимо высокогорного озера Узункёль проследовали без остановки, но через пару километров открылся вид на следующее озеро – Киделю, а заодно прекратился и дождик. Отсюда уже рукой подать до Улаганского перевала (высота 2080 м), куда с таким упорством карабкался Улаганский тракт.

Для любителей статистики скажем, что Улаганский перевал является самым высоким перевалом Алтая с асфальтовым покрытием и, забегая вперед, скажем, что этот перевал стал и наивысшей точкой, достигнутой в этой экспедиции. По нему проходит водораздел речных долин уже известной нам Чуи и притока Чулышмана – Башкауса. Высокая концентрация ленточек на деревьях у беседки показала, что место это весьма почитаемо местными жителями, и, кажется, не зря. Не возьмемся сказать, что происходит на перевале в другие дни – на высоте более 2000 м на открытом пространстве ветер должен бы быть обычным явлением – но экспедиция угодила в полный штиль. В оглушающей тишине участники разбрелись по кедровой тайге, окрашенной в сумрачные темно-зеленые тона. Неведомая дорога уходит вдаль, в сторону Курайского хребта, нависающего над теряющимся вдали лесом. Под ногами синеет поляна цветущей алтайской фиалки, над фиалками царят сумрачные, и все равно восхитительные, кедры. Вдруг лучи солнца на пару минут прорезают плотные тучи и на несколько мгновений мир окрашивается в яркие цвета, особенно впечатляющие на фоне свинцового неба. И, как любое счастье, это длится недолго, но остаётся в памяти навсегда…


После перевала тракт, как и положено, движется вниз. Теперь он следует за притоком реки Кубадру, рекой Сары-Ачек, вытекающей из озера Чагакёль, лежащего в паре километров к югу от Улаганского перевала – дорога на перевале шла как раз в его сторону. Сама Кубадру рождается где-то на склонах Курайского хребта и держит путь к реке Башкаус. Улаганский тракт пересекает Кубадру по мосту почти сразу после его слияния с Сары-Ачек и с моста можно разглядеть обширные обнажения песчаника над Кубадру. Впрочем, они видны и с Улаганского тракта, если знать откуда смотреть. Мост через Кубадру – хорошее место и для наблюдения за самой норовистой горной речкой, так что её фотография тоже попадёт в Википедию (а знает ли речка, что переживает важный исторический момент и должна приодеться и причесаться?).

Еще десять километров вдоль реки Кубадру, и Улаганский тракт добирается до Башкауса (в переводе с алтайского – главная река), на берегу которого, на высоте ~1200 метров стоит большое село Улаган. Этот центр цивилизации экспедиция намеревалась использовать, прежде всего, для обеда, но, конечно, пригодятся и несколько фотографий села. Ради них Таню высадили на Заречной улице, недалеко от симпатичной деревянной церкви, с простым заданием идти в центр села, снимая по дороге всё, на что ляжет глаз. Глаз ложится на упомянутую Казанскую церковь начала XXI века, на холм напротив церкви с нечитаемой надписью и на широкую бурную реку – это Башкаус. Село стоит в окружении гор, возвышающихся над ним метров на 300, и в остальном выглядит довольно прозаически: обычные одноэтажные дома – деревянные или каменные – мало отличаются от рядовых домов средней полосы России, хотя в некоторых дворах попадаются традиционные алтайские постройки.

В центре села Таню никто не ждал и, размышляя на тему, что будет, если её здесь оставят, она побрела куда глаза глядят. Вдруг откуда-то вырулил Лёша, и уже вдвоём участники дошли до качающегося по ногами подвесного моста через Башкаус. В этот момент нашёлся Саша, выдавший по телефону дальнейший маршрут, и, наконец, все участники экспедиции встретились, чтобы пообедать. Проблема выбора кафе не стояла – их в Улагане три штуки, но настолько одинаковых, что даже меню, кажется, написано одним почерком, а представить себе напечатанное меню здесь попросту невозможно. Обеду в кафе «Виктория» не доставало алтайского колорита. Особенно интригующе выглядело второе блюдо с французским названием «бризоль». Бризоль почти все и взяли и неожиданно получили котлету в яйце, которая, впрочем, имела полное право зваться бризолью.

За Улаганом тракт выбирает себе в попутчики реку Большой Улаган с совершенно фрактальным руслом. Разумеется, тракт не может себе позволить виться вслед за безумной рекой и с чувством глубокого достоинства он движется по прямой почти на север. У пастушеского села Балыктуюль дорога на перевал Кату-Ярык резко уходит на восток. Здесь экспедиция притормозила, чтобы сфотографировать необычный въездной знак, рассказывающий об образе жизни местных жителей, добывающих пропитание разведением мелкого и крупного рогатого скота.

Через пару километров после поворота, на высоте 1420 м, находится археологический памятник федерального значения – Пазырыкская курганная группа (VI-III в. до н.э.), часто называемая курганами «сибирских скифов». Место это известно на весь мир: в 1920-1940е годы несколько экспедиций Эрмитажа обнаружили в курганах бальзамированные тела и массу предметов обихода, самые потрясающие из них – старейший в мире ворсовый ковер и колесница – происходят из пятого кургана. Все здешние сокровища ныне хранятся в отдельной коллекции Эрмитажа, а алтайским туристам оставили живописные груды камней на поросших травой холмах. И информационные стенды.

Еще пара десятков километров и петляющий по лесу Улаганский тракт на высоте около 1630 м достигает пологого перевала у озера Учкёль. Дорога через перевал проходит по краю обрыва, откуда, в качестве компенсации за риск, открывается хороший вид на верхнее из трех озер – топоним Учкёль в переводе с алтайского как раз и означает «три озера». От озёр Учкёль уже рукой подать до грандиозного перевала Кату-Ярык, где начинается резкий спуск в долину реки Чулышман с перепадом высоты более 500 м. Снизу долина реки выглядит как глубокое ущелье шириной около километра, но это дано увидеть не каждому.

Аттракцион по спуску в долину, и особенно по подъёму обратно, пришлось оставить на другой раз, хотя Лёша и не прочь был в очередной раз проверить внедорожные качества своей машины. Но пока у экспедиции оставалась ровно одна задача – исследовать все видовые точки, чтобы потом со знанием дела рассказать о них в путеводителе. Первая смотровая площадка – это, на самом деле, тропинка примерно километровой длины, начинающаяся у перевала и идущая по краю обрыва в северо-западном направлении. С неё открываются сногсшибательные виды на лежащее где-то далеко внизу русло Чулышмана и на расположенный на противоположном склоне ущелья ручей Карасу, мощным потоком низвергающийся в долину Чулышмана. Со смотровой тропинки до ручья с водопадом около километра, оценить его масштабы удаётся только в сравнении с деревьями на Чулышманском нагорье (оно начинается как раз по ту сторону долины) и домиками турбазы на дне. В конце концов тропинка добирается до конного спуска в долину (увы, не в этот раз), и здесь Чулышман предстает во всей своей красе и мощи, которую не способна передать ни одна фотография – надо смотреть живьём.

Пока шли обратно к перевалу, начался дождь. Но работа есть работа, поэтому, вооружившись куртками, участники отправились на вторую смотровую площадку, лежащую примерно в километре от перевала. С неё, всего с расстояния метров в четыреста, можно увидеть многоструйный водопад Бажа-Кая. Оттуда же видна и долина Чулышмана, но этот вид на долину явно проигрывает первой смотровой площадке. Дождь заканчивается, и внезапно появляется солнце, расцвечивая мир вокруг яркими красками – впору начинать фотосъемку заново, но сил на это уже просто нет.

Единственное, что еще можно сделать – взлететь. Чтобы еще раз убедиться, что городской коптер для гор слишком мал. Простейший манёвр – встать над серединой долины и «посмотреть» вдоль реки – обернулся серьёзным полетом: от точки взлёта до середины реки лететь целый километр. Оттуда же коптер попытался снять и сам спуск в долину, хотя ему сильно мешало контровое солнце – этот вид было бы уместнее снимать утром, а на дворе было почти семь часов вечера.

Закончив программу и перекусив купленными в Улагане пирожками, экспедиция выдвинулась в обратный путь. По дороге в Акташ за окнами машины в обратном порядке промелькнули уже знакомые картины. Сначала на фоне поросших лесом гор, освещённых заходящим солнцем, появилось стадо баранов – этот сюжет, под предлогом съемки баннера, запихнули в объектив камеры. Потом возле пастушьего села Балыктуюль подвернулась следующая на ночлег отара овец. За селом Улаган ненадолго углубились в лес, чтобы отыскать отмеченные на карте скальные обнажения у реки Кубадру. Они нашлись, но для съемки уже темно, поэтому получилось, что получилось. Еще чуть дальше нашли видовую точку на песчанные обнажения реки Кубадру прямо с тракта, но светлее, разумеется, не стало. Мелькнул за окном Улаганский перевал, а потом на повороте, прямо по курсу, вдруг открылся умопомрачительный вид на озеро Узункёль с заснеженными вершинами Айгулакского хребта, отражающимися в его зеркальной глади. Вид был такой, что за камеры с телефонами схватились все, хотя никто, кажется, особо не верил, что сумеет передать впечатление. Последней захватывающей картинкой за окном оказалось длинное озеро Чейбеккёль. Почти в полной темноте в нём, как в зеркале, отразился окрестный лес. Этот вид пришлось оставить только в памяти, ибо в десятом часу самое время думать не о фотосъемках, а о хлебе насущном: кафе в Акташе работает до десяти, и остаться без ужина никому не хотелось.

К кафе «Караван» подъехали за 15 минут до закрытия, так что есть пришлось то, что оставалось (в основном это были пельмени). И пусть жаркое из мяса марала или неизвестно как попавшее сюда чахохбили съел кто-то другой, ужин всё же состоялся, а значит день удался.

Километраж:

  • Акташ – Улаган – Кату-Ярык – Акташ: 216 км

День шестой: возвращение

править

10 июня 2021 года

Утро началось с раздачи долгов: хозяин вернул переплаченные 600 рублей (общая плата за проживание составила 3x4x700, но в первый день участники просто дали хозяину 9 тысяч, не предполагая сдачу), а путешественники, в свою очередь, тоже вернули должок и посетили музей, от осмотра которого уклонились в день приезда. Здание музея в форме аила стоит прямо на нижней террасе того самого гостевого дома, где участники провели три ночи, а в роли экскурсовода выступает сам хозяин. Экспонаты начинаются уже снаружи: коллекция алтайских минералов, оленьих рогов и грибов. Самым удивительным «наружным» экспонатом оказался кусок скалы с несколькими петроглифами – остаётся надеяться, что собственный обломок скалы с петроглифами есть не в каждом сельском дворе Алтая.

Внутри аил отчасти воспроизводит обстановку алтайского жилища. Земляной пол застелен телячьими шкурами, в центре стоит очаг (он оказался электрическим и, к разочарованию хозяина, показать его включённым не удалось, так как свет опять на весь день отключили), а стены увешаны и уставлены всевозможными экспонатами разной степени интересности. В настоящем, немузейном аиле по периметру расставлены лавки или развешаны полки. В правой – женской – половине аила держат всё необходимое для домашних работ. В левой половине – царство мужчин, где хранят конскую упряжь и охотничье снаряжение. В музейном аиле такого разделения нет, да и вообще в нём было собрано всё, имеющее хоть какое-то отношение к алтайской природе или культуре. Перечислим то, что запомнилось: декоративные поделки с рогами и без, домашняя утварь, пёстрая национальная одежда, текстильные изделия, коллекция камней-самоцветов, коллекция минералов. С ней у хозяина был заготовлен коварный фокус. Взяв в руки золотисто-желтый ограненный камушек, он, хитро улыбаясь, поинтересовался, что это такое. К большому разочарованию хозяина, Саша с первого же взгляда опознал в камушке-кристаллике пирит – и никакое не золото, как решили бы многие. Особый интерес у экскурсантов, неожиданно, вызвали национальные музыкальные инструменты и радушный хозяин, немного смущаясь, продемонстрировал игру на темир комусе (он же варган) и топшууре (двухструнный щипковый инструмент), а от горлового пения отказался, сославшись на больное горло.

Сразу после этой подробной экскурсии участники простились с хозяином и двинулись в путь. К ночи нужно было вернуться в цивилизацию (читай, в Горно-Алтайск), но впереди был еще целый день, а вокруг Чуйского тракта оставалась куча неисследованных мест.

Для начала от Акташа отправились в сторону Монголии и через 5 км добрались до Гейзерова озера. Из-за прозрачной воды и цвета дна оно кажется бирюзовым, а подводные источники разрисовывают дно концентрическими узорами, за которыми пристально наблюдают туристы, заплатившие мзду за осмотр достопримечательности. И, пожалуй, их тут оказалось несколько больше, чем озеро заслуживает.

Еще 5 км в сторону Монголии, и добрались до съезда на просёлочную дорогу, идущую к развалинам недостроенной Акташской ГЭС. Задумана она была красиво – используя мощь Мажойского каскада на реке Чуе, снабдить энергией всех вокруг: первоначальная мощность ожидалась до 8 МВт, а электричество планировалось использовать на Акташском ртутном руднике. Строительство началось в 1961 году, но шло силами стройотрядов, что растянуло процесс на целых 10 лет. А когда пришло время перекрывать Чую и пускать её по старому руслу, выяснилось, что качество строительных работ никуда не годится. Проект был закрыт, а потом признали неудачной вообще всю концепцию электростанции. Впрочем, жадных до зрелищ туристов качество работ вполне устраивает, и они регулярно посещают недостроенную плотину, простоявшую уже полвека.

После ГЭС экспедиция развернулась и двинулась в сторону Горно-Алтайска. Сфотографировав для путеводителя скромный источник Кара-Тыт, путники проследовали мимо Акташа до села Чибит. Само село довольно заурядно, но через него идёт дорога к Мажойскому каскаду, где зажатая скалами Чуя из спокойной реки вдруг превращается в яростный поток.

Дорога к каскаду оказалась одной из самых страшных за всю поездку: в этот раз ко всем прелестям горной трассы добавился обрыв, смотреть на который было неприятно. Впрочем, Лёша был во всех смыслах на высоте, и все манёвры прошли штатно. Сам каскад выглядел завораживающе, но найти хорошую точку съемки оказалось практически невозможно. Если хочешь оставаться в устойчивом положении, то разглядеть поток сложно, так что ради возможности снять несколько более интересных кадров приходилось подбираться к краю скал. Коптер взял на себя риск в поиске хороших ракурсов и несколько улучшил ситуацию, но всё равно запечатлеть масштаб и быстроту стремнины не смог. Так что желающим увидеть обезумевшую Чую советуем ехать и смотреть своими глазами.

После Чибита Чуя и Чуйский тракт дружно бегут рядом на высоте чуть более 1000 метров, а прямо к дороге спускаются складки уже знакомого нам Айгулакского хребта. Именно тут экспедиция встретила редких представителей местной фауны: у дороги прогуливалась пара двугорбых верблюдов. Вернее, прогуливался только один, а второй, лёжа на земле, пощипывал травку и позировал назойливым туристам – разумеется, ни одна машина не могла проехать мимо, не остановившись. Конечно же, экспедиция тоже не упустила свой шанс снять двугорбых животных на фоне таких же горбатых гор.

Следующим номером программы стал подъём к водопаду Ширлак или, по-алтайски, Девичьи слёзы. Водопад находится на 760 км Чуйского тракта, почти у дороги, что делает его местом, весьма популярным. Видовая точка находится на 60 м выше дороги, а подъём к ней «длится» каких-нибудь 200 м, так что приходится карабкаться по необорудованной и очень крутой тропе. Недалеко, но серьёзно. Сам водопад мощным не назовешь – девичьи слёзы, они такие – но несколько эффектных каскадов у него есть. У водопада попался сувенирный столик, где, среди массы бесполезного, продавалсь туристическая карта Алтая и справочник-путеводитель по республике – весьма полезные источники для тех, кто пытается писать свой собственный свободный путеводитель.

На 745 км Чуйского тракта установлен памятник Кольке Снегиреву, хотя официальное название у него другое – в честь мужественных водителей Чуйского тракта, возивших по нему фронтовые грузы в годы Великой Отечественной. Колька Снегирев – герой песни, написанной на стихи Михаила Михеева. Стихи слабоваты, но песня пошла в народ и в конце концов стала гимном шофёрской профессии. У баллады про Кольку были протипы – друг Михеева Николай Ковалев с его будущей женой Ираидой, работавшей в Бийске кондуктором. В отличие от вымышленной, реальная жизнь Николая и Ираиды сложилась счастливо, но вымысел оказался сильнее правды: как рассказывал сам поэт, ему лично показывали место на Чуйском тракте, где разбился выдуманный им Колька Снегирев.

Баллада о Кольке Снегиреве
(взята с памятника)

Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездило там шоферов,
Но один был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.

Он машину трехтонную АМО,
Как родную сестренку любил,
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.

А на "Форде" работала Рая,
И частенько над Чуей-рекой
"Форд" зеленый и Колина АМО
Над обрывом неслися стрелой...

Полюбил Коля Раечку крепко
И бывало, куда ни езжал,
По ухабам и пыльной дороге
Форд зеленый глазами искал...

И признался однажды ей Колька,
Но суровою Рая была,
Посмотрела на Колю с усмешкой
И по "Форду" рукой провела.

"Слушай, Коля, скажу тебе что я,
Ты, наверное, любишь меня
Когда АМО "Форда" перегонит,
Тогда Раечка будет твоя!"

… Из далекой поездки с Алтая,
Коля ехал однажды домой.
Быстрый "Форд" и веселая Рая
Мимо АМО промчались стрелой.

Тут и екнуло Колькино сердце,
Вспомнил Раечкин он уговор
И нажал на педали стартера,
И запел свою песню мотор.

Ни обрывов уж тут ни ухабов,
Колька тут ничего не видал,
Шаг за шагом - все ближе и ближе
Грозный АМО "Форда" догонял.

Миг еще – и машины сравнялись,
Колька Раечку вновь увидал,
Обернулся и крикнул: "Эх, Рая!" -
И на миг позабыл про штурвал.

И как птица тут грузная АМО
Вбок рванулась, пошла под откос.
И в волнах серебристого Чуя
Он погиб, не увидевший грез.

И на память лихому шоферу,
Что удачи в любви не узнал,
На могилу положили фару
И от АМО погнутый штурвал.

И с тех пор неприступная Рая
Не летит над обрывом стрелой –
Едет тихо, как будто устала,
И штурвал держит крепко рукой.

Если от памятника подняться метров на 30, то можно увидеть километровый участок старого Чуйского тракта: того самого, езда по которому требовала от водителей отчаянной смелости и хладнокровия. На подходе к старому тракту установлен современный памятник коренным жителям Алтая. Ну и, конечно же, сверху открывается отличный вид на Чую, на старый и новый Чуйские тракты и на вечно прекрасные горы. Впрочем, прогулка по старому Чуйскому тракту ознаменовалась еще одним событием: под камнями рядом с дорогой в засаде лежала змея – и, кажется, это была гадюка.

Через пару километров, прямо перед селом Ак-боом, установлен памятник погибшим красноармейцам, попавшим в засаду в узком месте старого тракта в годы гражданской войны. Но самое интересное здесь находится прямо над памятником: на несколько сот метров на трактом возносится мощный скальный массив из белого известняка – Ак-боом. Где-то в нем затерялась Белобомская пещера, но к ней надо идти добрый час. Ну, а смотреть на саму скалу лучше издали – известно ведь, что большое видится на расстоянии.

На часах было четыре часа дня, а в селе, прямо у дороги, стояло кафе со всё тем же оригинальным названием «Ак-боом» – самое время для позднего обеда. Впрочем, ужин ожидался ближе к полуночи, так что поздний обед был более чем уместен. После общепита Кош-Агача и Улагана путешественники были готовы ко всему, и эта готовность пригодилась, так как электричества по-прежнему не было нигде, и все кафе выкручивались, как умели, сведя ассортимент к плову и мантам.

На 729 км Чуйского тракта расположен археологический комплекс Адар-Кайа, он же Чуйский оленный камень. Название комплекса переводится с алтайского как "рваная, прямая, отвесная скала" и таковая на местности действительно имеется – очень живописная. Скала разрисована петроглифами (доминируют парнокопытные), на лужайке перед скалой стоит оленный камень, а к западу от камня, по обе стороны Чуйского тракта, вроде бы есть старинные погребальные сооружения, но найти их экспедиции не удалось. Все эти памятники относятся к бронзовому веку и датируются I тысячелетием до н.э.

Несмотря на обилие петроглифов, разглядывать и интерпретировать которые можно бесконечно, самым интересным здесь является именно оленный камень. В отличие от Ининских стел, на нем можно различить следы прошлого: подвыветрившееся лицо воина, вертикальное изображение кинжала (скифский меч акинак?), смотрящего в землю перпендикулярного коня и некий странный силуэт, названный в описании к памятнику лук в футляре (т.е. почти слон в удаве), причем лук выполнен в натуральную величину. А ещё информационный стенд комплекса сообщает, что на стеле сохранилась надпись, выполненная старомонгольским алфавитом. Вот только найти её не удалось ни на месте, ни при скрупулезном исследовании фотографий в ходе подготовки отчёта. В любом случае, находится она где-то рядом с горитом (это футляр для лука) и перпендикулярным конем. Найдёте?

Дорога неумолимо близится к концу. Промелькнуло за окнами урочище Калбак-Таш с его космической женщиной-ракетой. Еще с десяток километров, и Чуя влилась в Катунь. Не останавливаясь, миновали села Иня и Малый Яломан. А вот у Яломанского городища не удержались и остановились, чтобы ещё раз, с другой точки, полюбоваться на впадение в Чую Большого Яломана, пройтись по самому городищу и проститься с Катунскими террасами.

Больше останавливаться было нельзя – день клонился к вечеру, а до Горно-Алтайска оставалось целых 250 км. Миновав перевал Чике-Таман и село Онгудай, в половине восьмого вечера экспедиция подъехала к Семинскому перевалу. Здесь всё же пришлось тормознуть – для перерыва на поздний полдник. На улице, на высоте 1717 метров, оказалось неожиданно холодно – а ведь на пути туда никакого перепада температур просто не заметили. Натянув на себя всё, что было под рукой, путники купили алтайских сладостей, достали свой термос и распили чай в беседке, под крышей которой пришлось прятаться от налетевшего дождя. В меню на полдник выдали чок-чоки (сладкие шарики из талкана с мёдом и орехами), оказавшиеся неожиданно вкусными. С облегчением забравшись в теплую машину, экспедиция отправилась дальше и в одиннадцатом часу, наконец, прибыла в Горно-Алтайск, где поужинала в уже проверенном кафе «Натали», тихо радуясь наличию электричества и просто разнообразию здешнего меню.

Километраж:

  • Акташ – Акташская ГЭС – Мажойский каскад – Горно-Алтайск: 396 км

День седьмой: Телецкое озеро

править

11 июня 2021 года

Рано утром Саша улетел, отметив крайнюю тесноту местного аэропорта, а трое оставшихся участников экспедиции продолжили исследование Алтая, выбрав в качестве точки базирования столицу республики. На оставшиеся дни в планах значились Чемальский тракт, Телецкое озеро и Бирюзовая Катунь, расположенные сравнительно недалеко от Горно-Алтайска. По словам Лёши, для удачной поездки на Телецкое озеро хорошая погода обязательна, и на 11 число её как раз обещали, после чего прогноз погоды резко портился, так что на озеро и поспешили.

Выехав в девять утра, участники рассчитывали достичь озера не позже полудня (Яндекс считал, что маршрут займёт 2.5 часа), но судьба распорядилась иначе. Прямо на выезде из Горно-Алтайска обнаружился масштабный ремонт, проходящий почему-то под «вывеской» Р-256 (Чуйский тракт), хотя трасса на озеро идет совсем в другом – восточном – направлении. Поразмыслив, участники решили, что региональную трассу, видимо, передали на федеральный уровень, чем и вызвана аномальная активность дорожных служб. Чертыхаясь от объездов, реверсов, ям и еле ползущих КАМАЗов, путники все же достигли села Артыбаш на берегу озера, но случилось это лишь около часа дня. Дороги в самом Артыбаше тоже оказались никуда не годными, хотя Леша уверял, что пару лет назад всё здесь было в порядке. Но и это быстро разъяснилось: оказывается, в село пришло благоустройство в виде строительства централизованного водопровода. Сами жители считали, что им это благоустройство не нужно, потому что к домам давно подведены частные водопроводы.

Лучший способ посмотреть Телецкое озеро – с воды. В сезон совершить водную прогулку можно на легендарном теплоходе «Пионер Алтая». Построенный на Московском судостроительном заводе в далеком 1964 году, он пару лет проработал под Москвой, а затем передислоцировался на Телецкое озеро. Эпический переход к новому месту приписки «Пионер Алтая» совершил своим ходом, пройдя каналами до Северного Ледовитого океана, откуда поднялся по Оби до Барнаула. Перезимовав, весной 1968 года теплоход прошёл по Бие, подкараулив момент максимальной полноводности, а сложные участки с порогами ему помогал пройти простой советский трактор.

Более быстрым и камерным вариантом прогулки может стать небольшой катер: предложениями о водной экскурсии украшено буквально все село, так что найти подходящий вариант не составит большого труда.

У причала в Артыбаше оказалось неожиданно пустынно: начало сезона в этих местах приурочено ко дню России, так что поток туристов ожидался только на следующий день. Подъехав к причалу, Лёша сразу же вступил в переговоры с владельцем катера, замахнувшись на поездку до южного берега озера. После переговоров появилось неожиданное решение – капитан согласился взять на борт 9-местного катера всего трёх пассажиров: разумеется, за приличную сумму. Сговорчивым его сделало банальное отсутствие спроса, а участники экспедиции неожиданно получили в свое распоряжение целый катер, что позволяло не только ехать в своём темпе, но и давало свободу в выборе удобных для съёмки мест.

Телецкое озеро лежит на высоте 430 м над уровнем моря и имеет тектоническое происхождение. На местных наречиях оно зовется Алтын-Кӧл – «Золотое озеро». Телецким же его назвали русские первопроходцы по имени обитавшего в этих краях потомков древних тюрков, рода тёлёсов. Форма озера на карте смахивает на букву "Г", зеркально отраженную слева направо, длина верхней (северной) перекладины – двадцать километров, а идущей с севера на юг вертикальной палочки – немногим больше сорока километров. При скорости катера около 60 км/ч только на плавание уйдет больше двух часов, а с остановками длительность поездки легко растягивается до нескольких часов. Само же число остановок определяется имеющимся в запасе временем, пристрастиями капитана и пожеланиями пассажиров.

Итак, путники забрались в «свой» катер, и путешествие на южный берег Телецкого озера началось. Первой остановкой стал Каменный залив, про который обязательно сообщат, что он появился в результате падения метеорита. Потом сам рассказчик (в нашем случае капитан плавсредства) дезавуирует свое сообщение, потому что учёные это мнение не разделяют. Но как бы он не возник, небольшой заливчик с грудой камней разных размеров выглядит достаточно интересным и без рассчитанной на туристов космической предыстории.

Следующей остановкой стал остров Любви, расположенный у мыса Ажи и на момент поездки не упомянутый в путеводителе Викигида. Некогда остров играл важную роль в ритуале бракосочетания местных жителей – молодожёнов привозили сюда для первой брачной ночи. От дикого заросшего острова катер отправился дальше, преодолев одним махом всю северную часть озера. Катер миновал мысы Янгыскочь и Кок-Таш, а потом немного постоял у входа в заповедный Камгинский залив, куда пускают только на бесшумном транспорте.

У восточного берега озера, на территории Алтайского заповедника, расположен водопад на реке Киште, низвергающейся прямо в озеро с 8-метровой высоты. Шум водопада слышно издалека, а река Киште за 11 км своего русла теряет в высоте целый километр. Обрывистый берег озера позволяет увидеть водопад только с воды, с расстояния в несколько десятков метров.

Лучшим водопадом Телецкого озера по праву считается водопад на реке Корбу, обрушивающей свои мощные воды эффектным веером с высоты 12.5 метров. Ради его осмотра туристам устраивают получасовую остановку, дающую возможность и полюбоваться на водопад, и перекусить. Голодные путники этим радостно воспользовались. На самом водопаде оказалось неожиданно много туристов, а что тут творится в сезон – трудно даже вообразить. В ожидании удачного момента для съёмки можно было понаблюдать за креативным процессом создания фотографий в жанре «я и пальма», ныне именуемых иностранным словом «селфи». Будет, что показать в соцсетях!

После водопада Корбу катер направился на юг, к уже знакомой нам долине Чулышмана. Само озеро окружено горами, покрытыми густым лесом. В его северной части горы редко достигают 1000 м, но по мере приближения к южному концу их высота переваливает за 2000 м. Склоны эффектно спускаются к воде, безмятежно отражаясь в ней при безветренной погоде. А в скалистых проплешинах склонов видны бесчисленные водопады, большие и маленькие, доступные и нет.

Поначалу катер шёл на юг вдоль восточного берега, но за мысом Сыракту он пересёк озеро и пошел вдоль западного берега. Легкое волнение северного конца озера неожиданно сменилось почти полным штилем и временами поверхность озера превращалась в почти зеркальную гладь, нарушаемую лишь движением снующих катеров.

У южного берега путников, включая и самого капитана, ждала неожиданность. Вся поверхность озера была покрыта обломками веток; откуда они тут взялись, так и осталось неясным. Веток было так много, что высадка на берег оказалась под вопросом. Но капитан, хоть и не сразу, справился с задачей, и помог выбраться своим пассажирам на усеянную ветками косу.

Представший вид был удивителен. К югу от косы лежала зеркальная гладь Южной лагуны, с востока косу омывала соединенная с Чулышманом протока Чебачья (до устья самого Чулышмана от косы еще пара километров на восток), со всех сторон росли бесчисленные горы, а почти зеркальную гладь самого озера беззастенчиво нарушали те самые ветки.

Ради всего этого, конечно же, пришлось выпустить на волю и коптер, который с удовольствием размял крылышки и полюбовался на Телецкое озеро с высоты: об этом он даже и не мечтал, хотя перед поездкой и готовился к взлётам прямо с катера. Сделав всё, что в его силах, коптер попытался слетать и в сторону полюбившейся ему долины Чулышмана, но свои слабые силы он уже знал, так что пришлось ему ограничиться тоскующим взглядом на юг и вернуться к месту старта – а то ведь можно и совсем затеряться в необъятных горных просторах.

Пока коптер летал, Женя обежал всю косу, а капитан соорудил сходни из валяющегося вокруг строительного материала. На обратном пути штиль внезапно сменился сильным ветром. Залихватские скачки катера по гребням волн несколько усложнили фотосъёмку, меняя композицию задуманных кадров как бог на душу положит, так что и ветер, и волны, и даже капитан плавсредства имеют полное право предъявить авторские права на сделанные фотографии.

От южного берега озера катер шел не останавливаясь до самого мыса Чедор, где расположен одноименный водопад, удостоившийся двадцатиминутной остановки. Менее мощный, чем водопад Корбу, водопад Чедор падает с 8-ми метровой высоты, а с ведущих к нему мостков можно полюбоваться на восточный берег озера.

Обогнув мыс Кок-Таш (Викигид говорит, что на мысе есть смотровая площадка, но проверить это не удалось), катер вошел в спокойные северные воды озера и отправился к последней остановке – ступенчатому водопаду Эстюба на быстрой горной реке Большая Эстюбе. Этот водопад не может сравниться с предыдущими мощностью или высотой падения, но зато отличается большим числом каскадов и удивительной живописностью ведущей к нему тропы. Погуляв вволю вдоль каскадов, переполненные впечатлениями путники загрузились в катер и отправились к исходной точке плавания, причалу в Артыбаше.

Стоял вечер, впереди маячила трехчасовая обратная дорога, так что следующим вынужденным шагом стал не то обед, не то ужин в кафе села Иогач, расположенном прямо напротив Артыбаша. За обедом участники решили быстро пробежаться по основным точкам путеводителя – озеро озером, но и Артыбашу фотографии нужны. Осмотр села, включая подъём на машине на гору Перлу, отнял больше часа и, наконец, в начале восьмого экспедиция отбыла в сторону Горно-Алтайска, не забыв заснять по дороге вытекающую из Телецкого озера реку Бию – её устье, лежащее в 300 км от истока, попало в объектив несколькими днями раньше.

К месту ночевки добрались, как всегда, затемно (бедный Леша), и единственным минусом поездки стал недостаток пеших прогулок и восхождений. На исправление этой оплошности оставалось еще два дня.

Километраж:

  • Горно-Алтайск – Артыбаш – Южный берег Телецкого озера – Артыбаш – Горно-Алтайск: 477 км

День восьмой: Чемальский тракт

править

12 июня 2021 года

Прогноз погоды не радовал – но Чемальский тракт манил. Он ответвляется от Чуйского тракта в селе Усть-Сема и идёт по правому берегу Катуни, упираясь в конце пути в полное бездорожье.

Начало тракта пейзажами за окном слегка напоминало Подмосковье. Населённые пункты сменялись турбазами, ряды сувенирных магазинов сменялись магазинами продуктовыми, а множество кафе и бесчисленная реклама навязчиво предлагали все, что современному туристу может понадобиться. За Чемалом местность заметно дичает, и, если плохая погода распугает любителей комфорта, то можно наслаждаться почти полным одиночеством, хотя заядлых туристов дождём не отпугнешь.

Первой остановкой стало село Элекмонар, куда едут посмотреть на Зубы Дракона – необычные скалы посреди Катуни. Смотреть на них можно и с любого берега Катуни, и с подвесного моста, за проезд по которому взымают плату. Пешеходы могут пройти по нему бесплатно, так что машину оставили и совершили вокруг скал небольшую прогулку, а потом и полёт.

Следующая остановка – знаменитое село Чемал, где наконец выяснилось, что же большинство туристов понимает под поездкой на Алтай. Здесь вам придётся продираться сквозь толпу людей, разглядывать бесконечные ларьки с дарами природы и бесполезными сувенирами и даже стоять в очереди, чтобы пройти в нужное место. И, да, всё это будет среди симпатичных пейзажей, которые, тем не менее, не выдерживают никакого сравнения с Северо-Чуйским хребтом или перевалом Кату-Ярык.

К сожалению, миновать буйство цивилизации было невозможно, ведь другой дороги до Чемальской ГЭС и острова Патмос просто нет, а их фотографии нужны. ГЭС на реке Чемал стала первой гидроэлектростанцией в этих краях, она была построена силами заключенных в 1933 году и стилистически смахивает на памятники конструктивизма. На ГЭС можно потаращиться с качающегося под ногами подвесного моста. Впрочем, здание ГЭС большого интереса не представляет, гораздо больше внимания привлекает перегороженная плотиной река Чемал. Она с грохотом низвергается вниз, а в её торжествующую ораторию вплетаются вопли любителей тарзанки – чуть ли не единственного аттракциона, пользующегося спросом у здешней публики.

Путь к острову Патмос, где на скалах расположена православная церковь, лежит через место впадения прозрачного Чемала в мутную Катунь. Дальше путь идет вверх по узкой обустроенной дорожке, именуемой Козьей тропой, откуда открываются неплохие виды на Катунь, подпорченные проводами линии электропередач. Впечатление от этих видов, конечно, зависит от погоды и будет тем сильнее, чем меньше вы знакомы с настоящим горным Алтаем.

Остров Патмос удивил прежде всего своей популярностью. Попасть на скалистый остров с отвесными берегами можно только по подвесному мосту, к которому стояла большая очередь, регулируемая охранником. Похоже, его задачей был контроль числа людей и на мосту, и на острове. Решив на сам остров не ходить, участники попросили у охранника разрешения сделать фотографию от моста, без очереди, и неожиданно разрешение получили, после чего с чувством выполненного долга отправились обратно к автостоянке. День был праздничный, и проснувшихся туристов за час заметно прибавилось, так что временами приходилось буквально протискиваться между людьми. С облегчением выбравшись из плена цивилизации, путники решили заодно и пообедать, ведь дальнейший путь лежал в полнейшую глухомань.

С обедом вышла незадача. Саши не было, и неожиданно выяснилось, что больше никто не умеет выбирать правильное место обеда. Какие-то кафе виднелись на поднадоевшем рынке, а одно обосновалось прямо на парковке. Обратно на рынок идти не хотелось, поэтому выбрали самое простое и неправильное – кафе на парковке. Цены в нем были ресторанные, а еда и обслуживание не дотягивали даже до уровня столовой. Кажется, кафе вообще работало всего первый день: во всяком случае, обслуживающие его девочки (по виду чуть ли не школьницы) ещё ничего не умели, что никак не ускоряло несложный процесс раздачи привезенной откуда-то невкусной еды.

Следующей точкой маршрута стали Еландинские пороги на Катуни, прямо над которыми находится штольня – рукотворная пещера, вырытая при строительстве так и несостоявшейся Катунской ГЭС. Отправив для начала коптер в полет над порогами, путники вскарабкались к штольне. Она была небольшой и очень темной, так что без телефонных фонариков далеко вглубь зайти бы не удалось. Внутри в одиночку было бы даже страшно, но ситуацию спасали посетители. При фотосъёмке дальнего конца штольни, вспышка высветила какое-то граффити – ура, есть одна причина отправить в штольню читателей путеводителя! Выбравшись из штольни, путники неожиданно для себя обнаружили хороший вид на Катунь с порогами, так что появилась и ещё одна причина для подъема.

К Ороктойскому мосту прибыли вместе с дождём. Очередной подвесной мост неожиданно произвел сильное впечатление: на мосту грузоподъемностью в 8 или 10 тонн (данные разнятся) ехал КАМАЗ, массу которого Леша оценил в 12-15 тонн. Позже Леша признался, что КАМАЗ на Ороктойском мосту стал одним из самых ярких впечатлений от поездки: очень уж страшно и неравномерно натянулись тросы и опоры моста. Но все же самое интересное здесь – сама Катунь. В этом месте она узкая (читай, быстрая) и глубокая. С моста видны Тельдекпенский порог и устрашающие скалы, их зловещий эффект усиливали сгустившиеся дождевые тучи. Рвавшийся в полёт коптер грустно лежал в машине, а упрямая экспедиция решила продолжить путь по уже лишившемуся асфальта, но пока ещё проходимому Чемальскому тракту – в самом деле, не спать же в гостинице.

Горы подросли и достигли километровой высоты, а окружающий мир начал походить на полюбившийся дальний Алтай. Тракт перестал быть дорогой и рассыпался на отдельные мокрые тропинки. Дождь налево и направо дарил магические картины гор с отчетливой воздушной перспективой. Люди попадались, но их было мало.

Миновав село Куюс (его высота 570 м), наконец, добрались до целой долины камней, где среди совершенно одинаковых собратьев прячется камень с простыми, но петроглифами. Нужный камень легко найти – он лежит под невысоким деревцем, может статься, посаженным специально. Фотография камня далась нелегко – ради неё пришлось преодолеть сотню метров мокрой травы – зато дождь временно утих, а впереди, на юге, небо дразнило просветами, обещая хорошую погоду.

У Куюсского грота, в 5 км к югу от села Куюс, ожидались очередные петроглифы. Собственно, никакого грота здесь нет, петроглифы нанесены на скалах горного ущелья. Рисунков много, и часть из них – уникальные. Самые интересные рисунки были огорожены новеньким деревянным забором, намекающим на платность услуги, но желающих собирать деньги не было – то ли сезон ещё не начался, то ли в дождь прибыль небольшая.

Уже после возвращения выяснилось, что Куюсский грот содержит около двухсот рисунков разных эпох. Большинство из них относятся к бронзовой эре, а самые старые датируются эпохой неолита. Наиболее известное неолитическое изображение находится где-то на верхнем ярусе скал и представляет собой композицию из трёх крупных фигур маралов, один из которых – беременная олениха (маралуха) с оленёнком внутри. Но про маралов участники не знали, так что маралуха всё еще ждёт своего фотографа-википедиста.

Пока разглядывали петроглифы, дождь совсем стих, и экспедиция двинулась к последнему намеченному пункту Чемальского тракта – водопаду на реке Бельтертуюк. Дорога была мокрой и к тому же узкой, так что стало сложно разъезжаться с попадающимися встречными машинами. После одного особенно неприятного разъезда решили оставить машину и пройти несколько сотен метров пешком. Водопад Бельтертуюк оказался двухчастным и очень мощным. Верхний каскад вытекает прямо из скалы, посмотреть на него можно с деревянного мостика. Чтобы увидеть нижний каскад, нужно спуститься по тропинке к Катуни, два его бурных потока выглядят весьма эффектно. Не успела экспедиция запечатлеть нижний каскад, как пошел дождь, на этот раз весьма серьезный. Но нужно было всего лишь дойти до машины.

Дальше на юг Чемальский тракт превращается в конно-пешую тропу. Шёл дождь, лошадей не было, время опять поджимало, а потому пришлось повернуть на север и двигаться обратно в сторону Горно-Алтайска. По дороге на юг пару точек тракта оставили на обратную дорогу, но времени хватало только на урочище Чечкыш, расположенное в скальном ущелье, где протекает одноименная речушка. Дождь кончился, и было ещё довольно светло, так что Таня с Лёшей решили-таки прогуляться, а Женя занялся поиском провизии – обед был уже слишком давно. По счастью, в огороженное забором ущелье еще впустили (не отказываться же от 200 рублей), ну, а для выхода из него велели искать дырку в заборе.

Прогулка по урочищу заняла целый час. После дождя урочище было прежде всего очень мокрым и скользким. Кроме Лёши и Тани в нем не было никого, да и их пути быстро разошлись. Дорога вела вдоль речки Чечкыш вверх, к малоинтересному водопаду, а потом – в долину Горных Духов. Что бы не происходило в этой долине в солнечные дни, но в мокрые безлюдные сумерки горные духи там определенно были...

Пока Таня бродила по ущелью с горными духами, Леша поднялся на смотровую площадку и сфотографировал впечатляющие виды на долину Катуни и Чемальский тракт, слегка подсвеченные пробивавшимися сквозь тучи закатными лучами. Когда же они встретились у выхода из ущелья, то оказалось, что ни один из них не понял, где искать дырку в заборе. Леша пошёл почти наугад в сторону мокрых кустов и каким-то чудом дошел до места, где забор упирался в густые заросли. Там и удалось выбраться наружу, где их поджидал Женя, жующий пирожки.

Стемнело. Это означало, что дневная программа окончена и теперь оставалось лишь доехать до Горно-Алтайска, где им был готов и стол, и дом.

Километраж:

  • Горно-Алтайск – Элекмонар – Чемал – водопад Бельтертуюк – урочище Чечкыш – Горно-Алтайск: 333 км

День девятый: солнечная столица

править

13 июня 2021 года

Ночной дождь перешел в утреннюю морось, уже не мешавшую фотографировать, и Таня прошлась с утра до расположенного рядом с гостиницей буддистского храма. Надо сказать, что в Горно-Алтайске дойти до чего-либо пешком – дело сложное. Город сильно вытянут вдоль реки Майма, текущей между двух невысоких гор, одна из которых зовется местным словом Тугая (от алтайского Туу-Кая – гора-скала), а вторая – популярным русским словом Комсомольская. Буддистский храм в Горно-Алтайске нестарый, и вполне себе традиционный. К несчастью, его загнали за некрасивый забор, так что пришлось долго и безуспешно ходить вокруг забора в поисках хоть сколько-нибудь приличной точки съемки. Это бессмысленное хождение по кругу принесло неожиданный результат: совершенно случайно обнаружился небольшой окультуренный участок набережной Маймы, показанный на всех картах как тропа. Свеженькая набережная была облицована полюбившейся всей стране плиткой и шла от моста у храма прямо к Коммунистическому проспекту, где и заканчивалась, как и любой комфорт в условиях коммунизма. Не бог весть какая красота, но в дождь набережная была более подходящей дорогой, чем усеянный лужами разбитый асфальт Коммунистического проспекта, не говоря уже о грунтовых пешеходных дорожках. К тому же дорога это вела аккурат в гостиницу, так что благоустройство оказалось очень кстати.

Из имевшихся на день вариантов участники предпочли самый спокойный – поход в музей с последующим исследованием города. На Бирюзовую Катунь времени было не очень много: вечером Таня и Женя улетали в Москву. К тому же, сайт музея сообщал, что утром 13 июня будет доступна для осмотра самая удивительная местная достопримечательность – принцесса Укока. Так называют мумию молодой женщины, обнаруженную на плато Укок в 1993 году при археологических раскопках одного из могильников. Принцессу показывают в первой половине дня по какому-то специальному графику. Случается это не чаще 6-7 раз в месяц, и упускать такой случай было никак нельзя.

После недельного исследования Горного Алтая музей стал ответом на некоторые возникавшие в путешествии вопросы. На принцессу Укока народ почти что ломился, во всяком в случае, в кассу музея стояла весьма приличная очередь. Кроме лежащей на боку принцессы, археологическая часть экспозиции запоминается необычным музыкальным сопровождением, создающим совершенно особую атмосферу (жаль не догадались записать). В художественном отделе доминирует главная местная знаменитость – Г.И. Чорос-Гуркин, хотя есть работы и других художников. А в случайно подслушанном разговоре посетителей прозвучало неожиданное утверждение: Чорос-Гуркин был очень плодовитым художником, но в годы войны заметную часть его работ использовали в качестве топлива для обогрева. Правда ли это, нам неизвестно. А ещё в музее показывают национальные жилища местных жителей: в залах стоят прямо сами жилые дома с муляжами обитателей. Это позволяет русским посмотреть, как устроены внутри аилы, а алтайцам изучить устройство русских изб.

Исследовав музей, экспедиция пообедала (все трапезы в Горно-Алтайске пришлись на выбранное Сашей в первый день кафе "Натали") и, разбившись на группы, занялась исследованием местности. На Танину долю выпало изучение городской среды, а Женя с Лешей попытались подняться по лестнице на один из градообразующих холмов, гору Тугая. Эту попытку сами участники признали неудачной: подъем оказался тяжелее, чем все предшествующие "восхождения" в горах и сил хватило лишь до первой смотровой площадки.

Назвать местную архитектуру примечательной язык не повернется, но работа есть работа: путеводителю нужны фотографии. В центре города, как и положено, имеется площадь Ленина с памятником вездесущему Ильичу. День был выходной, и, видимо, поэтому на площади было весьма оживленное движение из детских машин, самокатов, велосипедов и прочего подобного добра. Вокруг площади стоят несколько современных зданий, выполненных в национальном стиле. В них размещаются театр, местный парламент курултай и какой-то банк. Если прогуляться по улицам вокруг площади, то среди советской застройки можно обнаружить здания 1930-х годов, а на Социалистической улице попадаются дома начала XX века. Есть в центре и образцы сталинской архитектуры, самым интересным из которых был признан построенный в 1950 году дом культуры, но неплохо выглядит и дом в начале улицы Палкина.

После прогулки по центру участники отправились на машине к отдалённым достопримечательностям. В архитектурном плане интересным показалось современное деревянное здание воскресной школы при церкви Спаса Преображения – первой пост-советской церкви республики Алтай. Потом забрались на гору Комсомольскую, с трудом разыскав начало одной из ведущих наверх тропинок – на всех картах было полно ошибок. Тем не менее, на горку забрались и полюбовались видами на город, раскинувшийся между ещё невысоких гор.

Следующим номером программы стала охота на баннер с воздуха. Первая попытка оказалось неудачной – нужные виды на город были прямо против солнца. Правда, удалось заснять сверху незапланированные виды на центр города и его главные горы. Следующая, удачная, точка взлета оказалась прямо рядом с гостиницей. Пока Лёша заправлялся, коптер взлетел на пару сотен метров и заснял с высоты птичьего полета город, эффектно вытянувшийся между горами Комсомольская и Тугая. Ну и совсем по дороге в аэропорт захватили ещё один современный церковный комплекс, выросший вокруг симпатичного деревянного собора Макария Алтайского, стилизованного под клетские храмы русского Севера.

На этом завершилась самая длинная из состоявшихся до сих пор экспедиций Викигида. Простите, дорогие читатели, и не упустите возможность съездить на Алтай. Он того стоит.

Материалы экспедиции

править

По ходу поездки участникам часто встречались необычные растения и животные. Что-то показано выше, остальное собрано здесь в хронологическом порядке.

Источник — https://ru.wikivoyage.org/w/index.php?title=Wikivoyage:Википроект:Альтернативные_викиэкспедиции/Алтай-2021&oldid=695438