Карельская экспедиция (2019)
7 Старые каменоломни на Ладоге
9 Севастьяново
14 Ляскеля
15 Маньга
Участники: Avsolov, Ludvig14, Atsirlin
Сроки: 4-7 июля 2019 года
Средства передвижения: машина
Пролог: дождливый Выборг
править
Опытные путешественники хорошо знают, что Россия — страна однородная. Меняются часовые пояса, ландшафты и природные зоны, а вот язык и культура везде примерно одни и те же, если, конечно, не забираться в одну из немногих по-настоящему национальных республик. Финское приграничье и в особенности Карельский перешеек — тот редкий случай, когда это не так. До революции тут было полу-самостоятельное Великое княжество Финляндское, потом независимая Финляндия, и только в 1940 году территория Карельского перешейка отошла к России, подверглась насильственной русификации, но сохранила неповторимую архитектуру. Нео-классицизм, северный модерн, резные деревянные постройки, а доминирует, конечно, финский функционализм — дальний родственник советского конструктивизма. Используя схожие художественные приёмы, советские и финские архитекторы добивались совершенно разного результата, что участники экспедиции и постарались увидеть, а по возможности также запечатлеть, поскольку фотографий из этих мест немного, особенно под свободной лицензией.
Маршрут трёхдневной поездки получился коротким, если мерять его по карте — всего 300 км от Выборга до Рускеалы (и дальше прямиком в Петрозаводск) против 1000 км на Урале — но времени, даже в белые ночи, решительно не хватало, поэтому увидеть удалось от силы половину того, что здесь стоило бы посмотреть: настолько обширно финское наследие, да и природа хороша, а вот дороги плохие. Вообще, поездка была полна контрастов: стремительно сменяющие друг друга солнце и дождь; переполненная туристами Рускеала и неизвестный Светогорск, где у человека с фотоаппаратом на каждом углу проверяют документы; отличная трасса на Сортавалу и убитая дорога между Приозерском и Выборгом, по которой Osmand вообще отказывается строить маршрут. В экономическом плане контраст тоже внушительный. Даже Выборг и Сортавала — города подзапущенные, а мелкие веси вроде Светогорска и Лахденпохьи выглядят совсем уж грустно, но цены в сфере услуг тут практически питерские. 300—400 руб за обед в столовой — обычное дело, двухкомнатные же квартиры обходились в 3000-3500 руб за ночь против, например, 2000—2500 руб в байкальской поездке. Похоже, что на Карельском перешейке порядок цен определяют обеспеченные жители Петербурга, не говоря уже о состоятельных финнах.
Началась экспедиция в Выборге, куда Лёша за 7.5 ч доехал на машине из Петрозаводска, а Саша с Таней прибыли из Питера Ласточкой. Встретил Выборг неласково — зарядил дождь, под которым удалось, конечно, пару часов погулять, чтобы оценить масштаб города, где население сильно не дотягивает до 100 тыс. человек, но историческая застройка тянется на километры. Интересна в Выборге и «начинка». Например, ужинали в баре «Чемпион», где диваны, стулья и даже барная стойка сохранились, кажется, с финских времён, а для ночлега выбрали апартаменты «Выборг» в доме 1931 года постройки по проекту знаменитого Уно Ульберга. Внутри обнаружились узкие длинные окна и расширяющиеся кверху колонны — опорные стены, встреченные потом и в других зданиях этого времени.
День первый: солнечный Выборг и запретный Светогорск
править4 июля 2019 года
Наутро Выборг всё-таки смилостивился над путешественниками. В прогулке перед завтраком Таню ещё сопровождали серость и моросящий дождь, зато потом выглянуло солнце, упускать которое не хотелось. На полное фотографирование города понадобилось бы дня три такого вот солнца; впрочем, с запуском Ласточек доехать до Выборга стало очень легко — чуть больше часа от Питера, так что «сплошное» фотографирование выборгского культурного наследия оставили на другой раз. Трезво оценив свои силы и, главное, ограниченный запас времени, участники сосредоточились на памятниках функционализма, да и то не на всех. Рядом с выборгским Эрмитажем (есть в городе и такой, причём тоже финского времени) стоят мощнейшее здание хлебокомбината (1931) и несколько административных построек, потом молитвенный дом адвентистов (1935), школы на Крепостной улице и, наконец, библиотека Алвара Аалто (1935) — один из выборгских шедевров, расположенный в уютном сквере и потому скрытый от назойливых фотографов деревьями. Но деревья — не помеха для тех, у кого есть коптер. С его помощью удалось обнаружить и запечатлеть круглые отверстия на крыше, через которые свет проникает в читальный зал — одно из оригинальных архитектурных решений, позволивших не делать окна в стенах, расширив тем самым место под книжные полки.
Продолжать можно было до бесконечности, так что время выезда из Выборга пришлось просто назначить на половину одиннадцатого. В этот промежуток удалось вписать пару зданий товарной станции, багажное отделение — единственную старую постройку выборгского вокзала (сам вокзал был разрушен в войну) — и такую экзотику как привокзальную АЗС фирмы Shell, опять-таки в стиле финского функционализма (1928).
От выборгского вокзала как раз удобно выезжать на север. Стоит пересечь железную дорогу, как на передний план выходит живописная разруха. С заброшенной водонапорной башни усадьбы Марковилла полюбовались на город, у берега залива сфотографировали единственный сохранившийся дом усадьбы Кивиранта и двинулись в сторону Светогорска. Километрах в десяти от Выборга находится первый погранпост. Что он тут охраняет, никому неизвестно, поскольку до границы ехать минимум час, а то и полтора с учётом ремонта дороги, внезапно ставшей федеральной трассой и от того безнадёжно испорченной. Как таковой проверки на этом посту нет: пограничник смотрит на машину и, не говоря ни слова, просто машет палкой, чтобы перейти к следующей.
Ещё через несколько километров — санаторий «Конккала»: здание 1910-х гг. постройки в духе пышной эклектики, но всё равно с северным финским лицом. Лицо это защищал охранник, запрещавший не то что фотографировать — находиться на территории: никак, впрочем, не отмеченной и совершенно неогороженной. Решив не напускать на охранника коптер, а просто сфотографировать всё издалека, участники поехали дальше, железнодорожную станцию Возрождение (милый деревянный вокзал конца XIX века) засняли безо всяких проблем и направились в Светогорск.
Город этот стал одной из главных целей поездки. Сильно интересным его не назовёшь, но в Финляндии он был крупным промышленным центром (под названием Энсо), и до войны тут успели построить немало. Любителям архитектуры будет на что посмотреть, хотя на пути встанет одна преграда — погранзона. Светогорск расположен прямо на финской границе, поэтому для его посещения нужно получать пропуск или запастись загранпаспортом и сделать вид, что едешь в финскую Иматру, но тогда останавливаться в городе как бы нельзя.
Участники экспедиции честно попытались оформить пропуск. В процессе выяснилось, что в Ленобласти пограничники работают несравнимо хуже бурятских и на письма не отвечают, хотя почту вроде бы читают. За день до начала экспедиции Саша с Таней посетили в Питере здание погранслужбы, где пропуска благополучно забрали, а вот Лёша попросил отправить ему пропуск почтой и, конечно, вовремя ничего не получил, но взял с собой загранпаспорт, чтобы прикинуться чайником и ехать в Иматру как все нормальные люди.
На въезде в Светогорск эта легенда сработала: цель Лёшиной поездки пограничника нисколько не удивила, а вот Саше с Таней он глубокомысленно сказал «у вас скоро заканчиваются пропуска», хотя они, строго говоря, только «начались», так как получены были за два дня до поездки. Преодолев погранпост, все, в общем, расслабились, и совершенно зря. Стоило помахать в центре города фотоаппаратом, как подошёл человек в штатском, помахал корочкой и потребовал документы. Сначала он пытался говорить, что снимать в погранзоне вообще нельзя, однако, увидев пропуска и некоторую осведомлённость участников экспедиции, сменил гнев на милость, начав расспрашивать, чем же в обычной жизни занимаются ненормальные люди, едущие в Светогорск с целью туризма, да ещё и ради фотосъёмки старых финских зданий. Так неизвестного сотрудника безопасности удалось уболтать, и Лёшины документы он не проверил. Лёша же вычислил, вокруг какого здания крутятся эти самые «безопасники», после чего отъехал подальше и старался больше не вылезать из машины, а Саша с Таней ещё раз проверили всё на себе: достаточно было вновь появиться в определённой точке города с фотоаппаратом, как возникал человек в штатском и проверял документы.
Поиграв с пограничниками в казаков-разбойников, удалось разыскать в Светогорске все финские здания, в том числе предвоенную колокольню, превращённую теперь в вышку сотовой связи, и красивый особняк из красного кирпича на берегу разлива Вуоксы, но самое сильное впечатление на путешественников произвели удушливый запах местного ЦБК и разбросанные вокруг комбината горы опилок и бревён, из фото которых предполагается сделать для путеводителя по Светогорску баннер. Вряд ли кто-то отправится в город ради достопримечательностей — слишком уж много мороки с погранзоной, а вот инфраструктура для едущих через границу тут есть: например, кафе, в котором обед устроен по принципу шведского стола. Почувствуйте приближение Скандинавии!
Пригород Светогорска — посёлок Лесогорский, финский Яяски, где старых зданий тоже хватает. Здесь главным впечатлением стал заброшенный и разваливающийся мелькомбинат 1936 года, который даже побудил Таню запустить коптер, а главным открытием — функционалистские здания детского сада, прежде работавшие больницей. Снимать их пришлось тайком, подобравшись сзади огородами, поскольку с главного входа какая-то тётка сразу начала кричать: «Не снимать! Детское учреждение!». Мантра про туризм и интерес к финскому наследию на неё, в отличие от светогорского сотрудника спецслужб, совершенно не действовала, хотя тётка проявила некоторую осведомлённость и подтвердила финское происхождение домов, что, впрочем, было видно и невооружённым глазом. Несколько лучше дело обстояло на старой железнодорожной станции, где путейцы наблюдали за фотографами удивлённо, но молча, и в усадьбе Вольфа (Руусяви) на берегу Вуоксы, где то ли сотрудница турбазы, то ли просто местная жительница спокойно разрешила сфотографировать здание работы Уно Ульберга — одно из лучших в этих краях.
С ГЭС этот фокус не прошёл — она огорожена глухим забором, так что не у кого было даже спросить. Пришлось пойти на хитрость. Неподалёку есть так называемая «скала Любви», то есть просто скала над Вуоксой, куда путешественники прошли напролом через лес под руководством невероятно общительного местного жителя, выгуливавшего столь же общительную собаку, после чего запустили коптер и сфотографировали электростанцию с воздуха. Это завершило фотосъёмку всех идентифицируемых лесогорских объектов, но и времени отняло порядочно — на часах было уже восемь, а ночёвка планировалась в Приозерске.
Город Каменногорск пришлось, поэтому, осматривать в темпе, хотя и смотреть там, честно говоря, не на что: почти все здания относятся к советской эпохе. Удалось, тем не менее, найти несколько забавных памятников и даже краснокирпичную бумажную фабрику финских времён. Из Каменногорска в Приозерск ведёт вполне прямая дорога, но с грунтовыми участками и неочевидными поворотами. По пути было село Мельниково, где финское наследие тоже имеется, однако времени на его поиски уже не оставалось — подъехали только к модерновой кирхе, построенной по проекту Йозефа Стенбека, известного десятками выдающихся работ на всей территории довоенной Финляндии. Три из них оказались теперь в России и, к счастью, находятся в хорошем состоянии, причём кирхи Зеленогорска и Приморска посещать куда проще, чем ту, что стоит на отшибе в Мельниково в десятках километров от железных дорог.
К одиннадцати вечера доехали, наконец, до Приозерска, который, вопреки расстоянию до границы, выглядит даже более финским, чем Светогорск. Достаточно выйти на центральную площадь, обставленную угловатыми функционалистскими зданиями, абстрагироваться от кириллицы, и вот вы уже в Турку или вовсе Рованиеми. Нашлось даже круглосуточное кафе, согласившееся в столь поздний час покормить путешественников, хотя и несколько дороже, чем оно того заслуживало. На этом длинный и вполне солнечный день завершился, наступила очередная белая ночь.
День второй: ладожские граниты
править
5 июля 2019 года
Утренний Приозерск продолжал радовать ясной погодой и лёгким финским ароматом. В гостинице «Корела» прямо у входа пахло кофе, который варили самым традиционным способом — в кофеварке с фильтром, хотя в остальном завтрак был вполне российским: грубый омлет и куски докторской колбасы, да и начинался аж в 9 утра, когда порядочные финны давно на работе (правда, по просьбам трудящихся завтрак сдвинули на 8:30, и несколько других постояльцев поспешили присоединиться). Разобравшись с завтраком, пошли сфотографировать пару стоящих в стороне от центральной площади финских домов, не ожидая решительно ничего особенного, и вдруг во дворах рядом с одним из них нашли потрясающее здание детской школы искусств — как потом оказалось, современное (2014), но так хорошо стилизованное под довоенную финскую архитектуру, что его впору считать самостоятельной достопримечательностью. Пожелав вики-краеведам Северо-Запада России, устроившим за месяц до этого отдельную вылазку в Приозерск, внимательнее смотреть по сторонам, участники экспедиции отправились выяснять, что осталось от модерновой усадьбы Ампиала в окрестностях города. Не осталось, как выяснилось, ничего кроме крупного, странного и, несомненно, исторического, но не вполне модернового здания. Обитавшие в нём рабочие (судя по всему, дорожные строители, занятые на реконструкции Приозерского шоссе) не смогли, к сожалению, ничего рассказать ни о самой усадьбе, ни о её истории, зато хотя бы фотографировать не мешали.
Упускать главную приозерскую достопримечательность — средневековую крепость Корела — тоже было нельзя: она очень милая, хотя по современным меркам совершенно игрушечная. Её сфотографировали, в том числе с коптера, наряду с шатрами участников какого-то рыцарского фестиваля. Вообще, в Приозерске ощущалось присутствие туристов, но исключительно вокруг крепости. Финский функционализм (которого тут много) никого не интересовал, как не интересовали и расположенные на окраине исторические здания целлюлозно-бумажной фабрики с длинным и некогда разводным пешеходным мостом через Вуоксу. Под занавес посмотрели и церковь Всех Святых — ещё один шедевр, который иначе как чудаковатым не назовёшь: это слово Приозерску вообще очень подходит. При храме пекут не ватрушки и расстегаи, а булочки с корицей — опять влияние Скандинавии. Местная столовая с названием «Корелочка» (в Приозерске вообще всё называется на этот манер) куда более традиционна и откровенно удивила своими высокими ценами, зато покормили участников быстро. Тем временем давно перевалило за полдень, и пора было ехать дальше на север.
Придумать маршрут на границе Ленобласти и Карелии оказалось непросто. Тут замечательные скальные ландшафты, но не совсем понятно, как их увидеть, не арендуя лодку и не отправляясь в длинный пеший поход. Сначала думали было сходить на популярное у туристов озеро Ястребиное, однако им, ввиду нехватки времени, пришлось пренебречь, и выбор пал на старые каменоломни у берега Ладожского озера, благо они недалеко от трассы. На месте оказалось, что глобальная реконструкция дороги, идущая до самой границы с Карелией, перерезала нужный съезд в лес, а от ближайшего доступного съезда идти было больше трёх километров. Вроде бы немного, но вдоль берега Ладоги узкая тропа всё время петляет — то вверх, то вниз, прыгая по камням — так что маршрут туда-обратно занял добрых 2.5 ч и получился несколько утомительным, хотя о́зера, ле́са и скал было вдоволь, а по пути не встретилось ни единого человека, зато живность время от времени попадалась.
Сфотографировав немногочисленные достопримечательности Кузнечного — скучного посёлка при гранитном карьере с замечательной новодельной церковью в псковском стиле — решили всё-таки посмотреть какой-нибудь исторический храм. Им стала финская кирха в посёлке Севастьяново, тоже памятник функционализма. Рядом с ней встретился человек в чёрной шапке — невероятно общительный настоятель, рассказавший о восстановлении кирхи, в советское время превращённой в птицефабрику, и вообще о жизни единственного на десятки километров вокруг лютеранского прихода. Лютеран тут, разумеется, очень мало, зато туристический потенциал у кирхи, несомненно, есть, и настоятель успешно его реализует, пускает туристов на колокольню и поит кофе. Про кофе с гордостью было сказано, что он «финский, причём не из какого-нибудь приграничного супермаркета, а из самого Йоэнсуу»: в этих краях финское по определению значит отличное.
После Севастьяново с Ленобластью пора было прощаться, чтобы, преодолев ещё один погранпост, где пристально смотрели на лица, но документы не проверяли, въехать наконец в Карелию. По правую руку начался парк Ладожские шхеры, созданный вокруг фьордов и скальных ландшафтов берега Ладожского озера, хотя увидеть их удалось бы только с воды. Пришлось довольствоваться ландшафтами вдали от берега, тоже по-своему замечательными: поля, покрытые лесами холмы и всё те же скалы. Именно так выглядит посёлочек Куркиёки, где удалось сфотографировать несколько симпатичных домов, включая чудесную деревянную усадьбу работы архитектора Ларса Сонка. По ней хорошо видно, что финский функционализм возник не на пустом месте. Ещё до революции здешние мастера активно экспериментировали с материалом и формой.
Что-то похожее было и дальше. Город со странным названием Лахденпохья (в переводе с финского — «край залива») представляет собой конгломерат стоящих среди низких сопок деревянных домов, порой довольно грубых, но с какими-нибудь необычными элементами вроде полукруглых окон. А среди этого несколько крупных функционалистских построек, из которых самое сильное впечатление произвела школа. Детей финны явно любили, ничего для них не жалели, и когда в российской провинции строили что-то типовое одноэтажное, тут в городке с пятитысячным населением легко могли отгрохать трёхэтажный шедевр.
Ничуть не хуже военный городок в Хуухканмяки — комплекс из трёх крупных казарм начала 1930-х, в архитектурном плане тоже незаурядный, да ещё и открытый для посещения: на его территории по-прежнему встречаются военные объекты, а вот режимности никакой нет. Рядом старый финский бункер — гора Филина, превращённая теперь энтузиастами в военный музей. В пол-десятого вечера всё, разумеется, было закрыто, но стоявший неподалёку человек очень рекомендовал заехать «на обратном пути», не ведая, что обратного пути (как, собственно, и пути назад) у экспедиции не было.
День вновь предательски заканчивался. Поесть после девяти вечера в Лахденпохье вообще-то негде, но по счастью была пятница, и работало придорожное кафе, куда не зарастала народная тропа — одни приходили поужинать, другие просто взять пива. Еда и ценник восторга не вызвали, однако выбирать не приходилось, а после половины одиннадцатого удалось-таки взять курс на Сортавалу, столицу финской Карелии.
День третий: Сортавала и Рускеала
править
6 июля 2019 года
Массовому туристу Сортавала известна как место отправления судов на Валаам, но не все знают, что это ещё и один из самых колоритных исторических городов Северо-Запада с невероятной плотностью исторической застройки — от изящной деревянной до северного модерна, эклектики и, разумеется, финского функционализма. Утренняя Сортавала встретила путешественников дождём и паровозными гудками. В июне запустили ретро-поезд в Рускеалу, так что уже в восемь утра машины готовили к рейсу: можно было сделать концептуальные кадры старых паровозов на фоне их ровесника — финского локомотивного депо, да только дождь был очень не кстати.
Делать, впрочем, было нечего: Сортавала отфотографирована из рук вон плохо, так что вопреки дождю путешественники отправились на прогулку по привокзальному, правобережному району, где обнаружились десятки деревянных домов с замечательными треугольными фронтонами и несколько любопытных каменных построек. Дождь тем временем прекратился, хотя в тот день он преследовал экспедицию практически всюду и порядком утомил, если не сказать больше.
Вернув хозяину ключи от квартиры, отправились в пригороды: сначала нашли финский ангар для гидросамолётов (1938-39), а потом посетили дачу доктора Винтера (1909-11) — выдающийся по своей эклектичности, практически сказочный дом на берегу залива. Теперь здесь территория загородного отеля, который поразил путешественников своей аккуратностью, изящно вписанными в ландшафт современными постройками и полным отсутствием охраны. На выходе оказалось, что охранник всё-таки был, но он делал ровно то, что от него требовалось — был незаметным и никому не мешал. На обратном пути в Сортавалу участники спросили у интернета про стоимость проживания в такой прекрасной гостинице: оказалось 11 тыс. рублей за двухместный номер. Неплохо.
Центр Сортавалы осматривали по отдельности: так за 2.5 часа удалось обойти бо́льшую часть точек и собрать практическую информацию, а заодно пообедать в симпатичной столовой «Ривьера», где карельская кухня представлена во всём своём разнообразии: от выпечки и ухи из лосося до лосятины и медвежатины. Финальным аккордом стали часовня на лютеранском кладбище (1939) — один из немногих уцелевших в России храмов межвоенного времени — и расположенная на острове напротив города церковь Николая Чудотворца, от которой хорошо виден сортавальский «скайлайн» с трубами старых заводов и белыми зданиями в стиле функционализма.
Дальше экспедиция вновь направилась к финской границе, чтобы посетить Рускеалу. По пути было несколько мелких объектов, из которых наиболее запомнился вокзал бывшей станции Рюттю, превращённый теперь в жилой дом. Обитающие рядом с ним местные жители были не слишком довольны фотосъёмкой и честно сказали, что рассчитывают заполучить вокзал в собственность, а вот культурным наследием его не считают, чем участников экспедиции несколько удивили, поскольку вокзал числится выявленным объектом культурного наследия.
Километров через 15 дорога приводит к Рускеальским водопадам. Это ещё не сама Рускеала, но уже здесь путешественники были неприятно удивлены обилием туристов и туристических автобусов, с которыми до этого практически не пересекались. По короткой тропе вокруг водопадов бродили десятки человек, ещё столько же смотрело от входа, повсюду торговали сувенирами и морошкой. Решив лишний раз не толкаться, участники запустили коптер и поснимали весь этот бардак с воздуха, чтобы потом направиться в устроенный вокруг старых мраморных карьеров горный парк Рускеала, где увернуться от толпы уже не было никаких шансов и пришлось окунуться в массовый туризм с головой.
Первое, что встречает путешественника в Рускеале — парковщики, регулирующие проезд по узенькой дороге, через которую с трудом протискиваются большие автобусы. Время шло к пяти часам вечера, но мест на парковке практически не было. Внутри же парка находились сотни людей, и каждый, заметим, заплатил за вход по 300 руб. — очень выгодное для хозяев парка мероприятие. Вообще, цены тут европейские: 1000—1500 руб за прогулку по старым штольням, прыжок с тарзанки или катание на троллее. Почему жителям Питера (а они составляли бо́льшую часть посетителей) не поехать за те же деньги в Финляндию и не погулять по тамошним, тихим и уютным национальным паркам, осталось загадкой. Необычного ландшафта у Рускеалы не отнять, но он практически загублен обилием людей, чрезмерным обустройством дорожек, грубыми ограждениями и прочими рукотворными элементами, которых и с земли-то видно немало, а с воздуха обнаружилось ещё больше: например, «пол» красивейшего итальянского карьера испещрён надписями, хотя издалека, если не вчитываться, они кажутся просто симпатичной текстурой. Приятным исключением стали печи старого завода, в списке местных интересностей не отмеченные и туристами потому практически не посещаемые. К слову, туристы в Рускеале не только питерские. Во время запуска коптера вокруг было много народа, некоторые подходили и начинали о чём-то спрашивать, но один пожилой человек просто всё время ходил вокруг, порой едва ли не заглядывал через плечо, так и не проронив ни слова: как потом выяснилось, это был иностранец.
На этом спланированный маршрут экспедиции закончился — оставалось добраться до Петрозаводска, увидев по дороге то интересное, что остаток дня позволит, а позволил он осмотреть небольшой и неожиданно интересный посёлок Ляскеля со старой бумажной фабрикой, живописной часовней на скале, оригинальной лютеранской кирхой и, внезапно, памятником Пушкину. Историческая из всего этого только фабрика, но место приятное во всех отношениях, и к тому же последний островок цивилизации на пути до Петрозаводска: за Ляскеля дорога больше сотни километров идёт сквозь сосновый лес, минуя почти все населённые пункты, оставшиеся где-то в стороне после спрямления сортавальской трассы. В деревне Маньга сфотографировали мощные северные дома и красивую деревянную часовню на холме — на этот раз историческую, ещё один старый дом посмотрели в Пряже, а совсем уже в сумерках проехали по нетуристическим районам Петрозаводска, увидев интересные старые дома, в том числе те, которые пока не объявлены культурным наследием.
Ближе к половине двенадцатого участники распрощались, как и год назад, на привокзальной площади Петрозаводска, однако экспедиция ещё не закончилась, поскольку на этот раз Саша с Таней решили в городе задержаться, хотя планы смотреть Петрозаводск плавно трансформировались в намерение плыть на Кижи, о чём в итоге нисколько не пожалели.
День четвёртый: Кижи
править
7 июля 2019 года
Поездка на Кижи была полнейшей импровизацией. Туда хотела ехать Таня, а Саша её отговаривал, полагая, что будет как в Рускеале — шумно, людно и бестолково. Никто из присутствующих к поездке при этом не готовился, то есть не знал, куда идти, где брать билеты, и что вообще на Кижах делать, но тут Лёша очень вовремя вспомнил про курсирующий через Кижи «Метеор» «для своих» — жителей деревень и просто дачников. Беглый поиск прямо из машины, по пути в Петрозаводск, показал, что, действительно, есть несколько прямых рейсов, доставляющих на остров туристов, и отдельный «Метеор» в Великую Губу, курсирующий вечером в пятницу и воскресенье. Тем временем был вечер субботы, так что дальнейшее было делом техники: в воскресенье утром прибыть на Кижи любым «туристическим» рейсом и остаться на острове до отправляющегося в 20:45 вечернего Метеора, чтобы спокойно погулять, когда к шести вечера туристы разъедутся. По счастью, билеты в наличии ещё были, и около 9 утра, заплатив чуть больше 3000 руб с человека (а именно столько стоит поездка на Кижи — недешёвое удовольствие!), Саша с Таней отправились гулять по серому Петрозаводску, уповая на то, что весь дождь прольётся здесь и сейчас, а к вечеру прояснится.
Строго говоря, двухчасовой прогулки было достаточно для того, чтобы получить о городе общее представление: набережная с городской скульптурой — одна из первых в России, квартал исторических деревянных домов, маленькая Екатерининская церковь с примыкающим к ней еврейским кладбищем, сталинская застройка проспектов Ленина и Карла Маркса, последние сохранившиеся корпуса Александровского завода и замечательный дом горного начальника — памятник аж XVIII века. Укрывшись от дождя на крыльце ресторана национальной кухни «Карельская Горница», участники решили туда не ходить — не хватило бы времени, да и сам ресторан, кажется, ещё не открылся, поэтому поели в обычной столовой на привокзальной площади. Потом забрали из съёмной квартиры коптер и поехали на пристань.
Курсирующие на Кижи скоростные суда, «Метеоры» и «Кометы» — отдельная достопримечательность. Снаружи они выглядят очень технично и современно, но изнутри сохранили всю свою советскую сущность: продавленные кресла, шум моторов и противный запах топлива. Свободных мест не было, хотя и людей с купленными в кассе билетами оказалось очень мало: почти все пассажиры крепко держали в руках приобретённые в гостинице Карелия или в петрозаводских турфирмах ваучеры, подразумевающие поездку туда-обратно на «туристических» рейсах, которые позволяют провести на острове всего 4 часа, часть из которых уходит на включённую в стоимость экскурсию.
Путь до Кижей прошёл с небольшой качкой, но без приключений. На пристани пассажиров встречал сотрудник полиции, немедленно опознавший в сером ящичке коптер и сообщивший Тане, что взлетать на острове категорически запрещено. Дальше информацию о коптере, видимо, передавали по рации, потому что каждый следующий сотрудник службы безопасности (а их на острове больше, чем деревянных храмов) подходил сам и напоминал о необходимости сдать коптер на хранение, хотя по мере удаления от причала это требование становилось всё менее категоричным. Рядом с кассой было сказано всего лишь: «Можете взять с собой, но вам ведь неудобно будет его носить». В итоге коптер всё же оставили и под вечер забрали, хотя другим путешественникам мы так поступать не советуем: с тем же успехом коптер мог забрать кто-то другой, никакой реальной камеры хранения на Кижах не существует, да и вообще на входе царит хаос. После прибытия Метеора перед кассой возникает толпа: представительница турфирмы распихивает своих пассажиров по экскурсиям, самостоятельных туристов пытаются отправить на те же экскурсии, а единственный правильный вариант состоит в том, чтобы, купив билеты (а это ещё +600 руб с человека), сразу уйти в другую сторону и в пиковое время вокруг погоста — главной кижской достопримечательности — даже не появляться.
План сработал на сто процентов, и вообще все семь часов, проведённых на острове, показались каким-то чудом: почти всё время путешественники гуляли одни, несколько раз видели единичных туристов, а после половины седьмого вокруг просто не было никого кроме редких сотрудников музея. Разочарование из-за коптера быстро прошло, когда оказалось, что и других задач хватает — с учётом фотосъёмки времени было в обрез, а во многих местах нашлись подходящие пригорки, причалы и прочие (как считает Таня, заранее продуманные) видовые точки, позволявшие и с земли добиться хорошего результата. Погоду трудно назвать идеальной, поначалу вообще шёл дождь, но потом он прекратился, и даже солнце выглянуло несколько раз.
Писать о кижских храмах бессмысленно — они великолепны, да ещё и вписаны в такой озёрный ландшафт, который другим музеям деревянной архитектуры даже не снился. Мощные крестьянские дома и мельницы не отстают, но было и несколько неожиданностей. Кижи — это, внезапно, и музей, и просто деревня, где живут люди. Именно в эту деревню с колоритным названием Ямки путешественники попали в первую очередь, не вполне ещё понимая, что вообще происходит. Попытка зайти в один из красивых деревянных домов в ожидании музейной экспозиции привела к встрече с обычным сельским бытом и мяукающей кошкой. Неподалёку стоял и магазин — обычный сельский продмаг (правда, с англоязычной надписью Store), на террасе которого кто-то из местных меланхолично курил и пил кофе. Оказалось, что Кижи и в этом тоже: бородатых мужиках, промышляющих рыболовством, стоящих на воде банях, а ещё — в буйстве дикой природы. На острове выводят птенцов чайки, и первым, кого путешественники в деревне увидели, был пискляво кричащий птенец, ещё не умеющий летать и беспомощно семенящий по берегу в безуспешных попытках привлечь внимание парящих над ним взрослых. К вечеру, когда туристы разошлись, чайки оккупировали и музейную часть в районе погоста, а одна из чаек даже атаковала Таню, когда та, фотографируя очередной дом, слишком близко подошла к прятавшемуся в траве птенцу.
Именно в этих впечатлениях и полном отсутствии окружающих прошли первые три часа прогулки по северной части острова. Дальше стали попадаться отдельные туристы, уже отходившие свои экскурсии и получившие возможность часок свободно погулять по острову (чего, конечно, решительно недостаточно), иногда кто-то проезжал на велосипеде, а один раз где-то вдали даже промелькнула запряжённая лошадью и загруженная туристами повозка, но сделала она это быстро: время катания коротко, и придумана эта развлекуха совсем не для того, чтобы рассматривать деревянную архитектуру.
Путешественники готовились к автономному существованию, опасаясь, что на острове не будет ни интернета, ни еды, однако мобильный интернет местами появлялся, ну а с едой всё оказалось совсем просто: тот самый деревенский продмаг предлагал и чай, и кофе, и вкусные пирожки. Лишь в начале седьмого, перекусив и закончив с северной частью острова, путешественники направились к погосту — как выяснилось, в самый подходящий момент, поскольку петрозаводских туристов уже увезли, да и пассажиры круизного теплохода потихоньку двигались в сторону выхода. В результате главные храмы Кижей были полностью «нашими»: столь эксклюзивный тур безусловно стоил заплаченных за него четырёх тысяч.
Остров Кижи — это музей со своими часами работы, но в деревне живут и обычные люди, так что закрытие музея — понятие довольно условное. В семь вечера церкви ещё были открыты, потом стали появляться люди в форме, которые, правда, просто шли мимо и не пытались путешественников выгонять. А ещё через час к пристани в ожидании вечернего «Метеора» потянулась совсем уж нетуристическая публика — например, деревенского вида дед с бабкой, провожавшие в город внучку. С соседних островов подплывали моторки, и под конец на пристани собралось человек сорок, которых «Метеор» благополучно доставил в Петрозаводск.
С вечерним питанием проблем в городе нет. Если в предыдущий день ужинали в районе полуночи в неожиданно дешёвом бистро «Дежа вю», то теперь решили попробовать более дорогой ресторан северной кухни «Ягель», где сфотографировали необычные блюда и даже попробовали экзотику вроде мяса по-петровски или кундюмов — томлёных пельменей с грибами. Экзотики, а равно архитектуры и симпатичного общепита хватило бы и ещё на пару дней, но пора было ехать, так что закончим, как и в прошлый раз, мыслью на будущее: в Карелию стоит вернуться!